Наступление - [23]

Калыч потянулся, и суставы его хрустнули. Отряхивая прилипшее к одежде сено, он шутливо добавил:

— Ох, совсем спарились в этом сене…

— Тише, — предупредил Данчо и прислушался. — Что происходит на улице? — обернулся он к Гешо. — Собака за весь день ни разу не пролаяла.

— Прикончили ее. Отравили, черт бы их побрал! Сегодня утром нашел ее на гумне мертвой.

— Это неспроста, — предупредил его Данчо.

— Следят за нами, засекли, как-нибудь ночью и нас заберут, как каменопольцев.

— Потом поговорим об этом. Кто придет? — спросил Данчо.

— Пойдемте в дом, там и разберемся.

Данчо сердито его прервал:

— У меня нет желания валяться неделю на сеновале и ждать, пока они явятся ко мне.

Гешо, переступая с ноги на ногу, виновато моргал. Потом он в темноте показал им дорогу. Молча они вошли в дом.

— А-а, вот и они, борцы за свободу, добро пожаловать! — сердечно приветствовал их Райко Пырванский, вставая с табурета.

Данчо, глядя прямо в его морщинистое лисье лицо, сдержанно поздоровался и холодно спросил;

— Ты что, один?

— Как видишь, но я один стою ста двадцати человек, — шутливо ответил Райко.

Данчо замолчал, тяжело вздохнул, потянулся к бедному ужину. Жена Гешо хлопотала вокруг стола. Когда она вышла в соседнюю комнату, все четверо сдвинули вместе табуреты. Данчо обратился к Гешо и Райко:

— Когда вы наконец будете серьезно относиться ко всему? Если боитесь, скажите, обойдемся без вас.

— Данчо, постой, не сердись! Я ужом прополз сюда через калитку в огороде Гешо, — начал оправдываться Райко.

— А ты хотел, чтобы тебя с музыкой сюда доставили? — прервал его Данчо.

— Не так-то просто выйти на улицу. Уже четыре вечера подряд перед воротами Гешо устраивают засаду. В кустах бузины лежит эта ищейка — унтер-офицер Кочо с двумя солдатами.

— Доберусь я до него, только бы случай удобный представился, — с угрозой заговорил Калыч.

— Солдатам успели сообщить? — спросил Данчо, делая вид, что не слышал угрозы Калыча.

— Я говорил с Йорданом и от него узнал, что Кочо устраивает засаду у ворот Гешо. Он сказал, что с ними было бы лучше всего встретиться на поляне, когда выгоняют лошадей в ночное.

Данчо гневно стиснул зубы:

— Скажи Йордану, что не он, а мы сами будем определять место встречи. А если ему страшно встречаться с ними, пусть сразу признается.

— Погоди, Данчо, — попытался оправдаться Райко, — ты ведь знаешь, что все кругом под наблюдением.

— А Лиляна Узунова где предлагает встречаться? — все так же язвительно спросил Данчо Данев.

Ему никто не ответил, и он продолжал все так же сердито:

— Вы сообщили ей о нашем решении? Она не должна больше дружить с убийцей наших товарищей…

— Данчо, — прервал его Калыч, — я проверил, не было этого. Напрасно позорим человека. Он не принимал участия в расстреле каменопольских товарищей.

— Я его знаю лучше тебя, — ответил Данчо.

— Это можно еще раз проверить, но я тоже знаю, что парень не имеет к этому делу никакого отношения, — нерешительно вмешался Райко.

— Предлагаю им больше не заниматься. Передаю вам партийное решение, которое обсуждению не подлежит, — сказал Данчо.

— Это совсем другое дело, — проговорил Гешо.

— В штабе зоны [4] и в отряде хотят знать, в состоянии ли вы создать в Лозене боевую группу? — спросил Данчо, молча всматриваясь в темноте в склонившиеся к нему лица Гешо и Райко.

— Попытаемся, — ответил после короткого молчания Райко.

— Когда? — язвительно заметил Данчо. — Может, и здесь наконец проведем операцию и нанесем врагу удар прямо в сердце? Добудем для отряда несколько легких и тяжелых пулеметов? Предстоят решительные сражения. Пришла пора бороться за собственную территорию, где будут действовать наши партизанские законы и распоряжения. Чего вы боитесь? Что же, на Лозен следует глядеть как на вражеское село?

— Скажите, когда и нам податься в лес, а там мы еще посмотрим, кто чего стоит, — удрученно вздохнул Райко.

— Это самое простое решение — бежать в лес, раз здесь туго. Да если бы все так поступали, мы давно бы погибли — без продовольствия, без жилья, без связи с массами. Даю вам десять дней. Подумайте, мобилизуйтесь. Подойдет кто-нибудь из наших — я или другой ответственный товарищ, а возможно, и сам Чугун, — тогда и выработаем конкретный план работы с земледельцами [5]. Ясно? Вопросы есть?

Гешо и Райко молчали. Данчо снова повторил:

— Возражения есть?

— Что остается делать? Взялся за гуж, не говори, что не дюж, — добавил Райко Пырванский.

— Нам пора. — Данчо ударил по колену Калыча и встал. Он поправил пистолет, взял на плечо карабин и спросил: — Как выходить, если на улице засада?

— Идите за мной, — отозвался Гешо.

Тихо и незаметно они прошмыгнули через заднюю калитку в огород Гешо, спустились через ракитник вниз и на краю села расстались. Данчо пошел к городу, а Калыч направился в отряд в Белицкий лес.

* * *

Прежде чем отправиться в штаб батальона, расположенный в селе Долни-Сеновец, унтер-офицер Кочо побрился, начистил сапоги, пришил чистый подворотничок, а на пояс подвесил две гранаты-лимонки.

Перед школой остановилась телега, присланная из сельской управы. Кочо положил автомат на сиденье. Барабанщик Гайтаня, худой и черный, как трубочист, потянулся к автомату.