Наступление - [13]
Подошел Гешо Моллов. От быстрой ходьбы он пыхтел как паровоз. Наклонив голову к Йордану, прошептал:
— Ох и намаялся же я сегодня!
— Ну что?
— Придет Данчо Данев. Ждите его на церковном дворе. Действуйте, как договорились. Он укажет дорогу.
— А если вдруг мы с ним разминемся, тогда в каком направлении нам податься?
— Мне велено передать только это. — Гешо подставил большой кувшин к струе воды, увидев, что какая-то женщина приближается к колодцу. — Ждите Данчо во дворе церкви…
Упали первые крупные капли, и сразу же запахло прибитой дождем пылью. Йордан погнал лошадей во двор школы, там привязал их к телеге, потом побежал в помещение, сообщил дежурному, что он с лошадьми, снова пробежал под дождем и шмыгнул на церковный двор. Только там он остановился, прислушался и огляделся. За ним никто не следил. Он набросил плащ-палатку, взял под мышку карабин и встал под кровлей церковной кельи, полной грудью вдыхая сладостную свежесть воздуха, напоенного запахом мокрой травы.
Прошло более часа. В школе погасли огни. Только окно караульного помещения еще светилось. Йордан напрасно всматривался в темноту. В висках стучало. От напряжения болело в ушах. Но никакого шума не было слышно, никто сюда не шел.
Гроза прошла, небо, все еще покрытое рваными облаками, начало проясняться. Между облаками появились чистые, словно вымытые, звезды. Какие только мысли и предположения не приходили Йордану в голову в эти напряженные минуты! Что случилось, почему Данчо медлит? Может, Гешо неправильно его понял? Почему не захотели им указать хотя бы направление? Не может быть, чтобы Илия Велев не знал ни одной их явки. Последние удобные для действия минуты были на исходе. В холодной липкой темноте большим светлым пятном выделялась корчма. Там теперь были Игнатов и полицейские агенты. Вернутся в школу — тогда все планы рухнут.
Со стороны ограды послышался шум. Кто-то приближался к нему, с хрустом наступая на подорожник и полынь, низко сгибаясь под ветвями яблонь.
— Эй, сюда! — позвал Йордан.
К нему приблизился Марин. Сбросил с головы капюшон плащ-палатки и тревожно спросил:
— Что, все еще нет?
— Нет, измучился его ждать.
— А как же теперь?
— Что теперь?
— Времени не остается.
— Тебя никто не видел? — обдал его теплым дыханием Йордан.
— Вряд ли. Обманул-таки Кынду. Он только что пошел в корчму. А то весь вечер ходил по пятам. Говори, что будем делать?
— Не знаю, голова кругом идет.
— Гешо тебе сказал здесь его ждать?
— Здесь, а где же еще?! И куда запропастился этот человек, почему не идет?
— Давай начнем без него. Наши все готовы. Кутула, Пени и Луканче не спят.
— Кто на посту?
— Геца. Пока все в корчме, прикончим его и убежим.
— Куда? — беспомощно и отчаянно спросил Йордан. — Хотя бы сказали, в каком направлении идти, тогда б пошли.
— Все равно куда! Будет хоть какая-нибудь возможность их спасти. Слановский твердо сказал, что этой ночью их расстреляют.
— Будь что будет! — решительно взмахнул рукой Йордан. — Попытаемся…
Они подождали, пока пройдет ночной патруль, затем незаметно скользнули во двор школы. Перед входом остановились как вкопанные. Со стороны площади показалась группа Игнатова — пьяные гуляки возвращались из корчмы.
— Конец всему, опоздали, — беспомощно вздохнул Йордан и до боли стиснул в руке карабин.
После дождя на площади блестели небольшие лужицы. Щербатая луна высоко поднялась над вершиной.
Село спало неспокойным и тревожным сном под черным крылом волчьей ночи, в которой палачи чувствовали себя неограниченными властителями человеческих судеб. Только из окна караульного помещения цедился желтый свет и отражался в мутной луже на площади.
Полицейские агенты и Игнатов вошли во двор школы. Слановский немного отстал. Перед лестницей была большая лужа воды. Он попытался ее перескочить, но оступился, поскользнулся и чуть не упал в лужу. Перед входом остановился. Его сердце учащенно билось. Постоял минуты две, затем бессознательно пошел вслед за другими. Одиночество пугало его.
Все направились к подвалу. Постояли в коридоре. Кровь еще сильнее застучала у Слановского в висках. На цыпочках он пошел к канцелярии роты. До его слуха из подвала долетали отдельные слова, которые трудно было разобрать. Ясно выделялся лишь визгливый голос агента, который на ужине сидел рядом с Игнатовым:
— Где же твои люди, господин поручик?
— Одну минуту, сейчас будут! — Игнатов повысил голос: — Это ты, Наско?
— Так точно, господин поручик! — рявкнул Наско, спускаясь по лестнице.
— Иди сюда!
В тишине застучали его четкие шаги. Игнатов приказал:
— Возьми мой автомат и скажи Кочо, чтобы быстро шел сюда!
Слановский все это слышал. У него захватило дыхание, и только одна мысль, навязчивая и болезненная, не покидала его: «Ничего не сделали, пропала и последняя надежда. Их убьют». Он держался за ручку двери, но войти в канцелярию не решался. Послышались шаги. Кто-то шел из подвала в коридор. Он нажал на ручку, на цыпочках вошел в канцелярию и остановился. Шаги Игнатова приблизились. Скрипнула дверь. Игнатов остановился на пороге, широко расставив ноги; луч фонарика обежал комнату и упал на ноги Слановского.
Описание виденного автором в Армении и Карабахе, перемежающееся с его собственными размышлениями и обобщениями. Ключевая мысль — о пагубности «армянского национализма» и «сепаратизма», в которых автор видит главный и единственный источник Карабахского конфликта.
Книга рассказов о легендарном комбриге Котовском и бойцах его бригады, об их самоотверженной борьбе за дело партии. Автор рассказов — Морозов Е.И. в составе Отдельной кавалерийской бригады Котовского участвовал во всех походах котовцев против петлюровцев, белогвардейцев, банд на Украине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.