Наступит день - [37]

- Вот ваша постель! - сказал Гахрамани, указав Фридуну на одну из кроватей. - Чем богаты!.. - улыбнулся он.

Фридун обратил внимание на вдумчивые и добрые глаза своего соседа, глядевшие просто и открыто. Раз у человека такие глаза, с ним можно будет быстро сдружиться.

Когда Фридун сообщил, что он переезжает на другую квартиру, семья Серхана сильно огорчилась. Особенно была удручена этим Ферида. Она молчала, но в ее глазах светился упрек.

- Да вы не огорчайтесь! - проговорил Фридун, заметив, какое тягостное впечатление произвела его неожиданная новость. - Я до могилы не забуду вас. И где бы ни жил, буду всегда наведываться к вам.

Первой прервала молчание Ферида.

- Возьми хоть его новый адрес, - обратилась она к Серхану. - Иногда будешь навещать.

- Я буду жить в переулке за проспектом Стамбули с одним товарищем по имени Риза Гахрамани. Он тоже работает на железной дороге. Может быть, ты его знаешь, Серхан?

- Да что ты?! - радостно воскликнул Серхан. - Как не знать? Это ремонтный мастер. Несколько раз ремонтировал и мой паровоз. Замечательный парень!.. Откровенно говоря, если б не к нему, не отпустил бы тебя.

Когда Фридун, попрощавшись, собрался уходить, Ферида поднесла ему подарок.

- Первая пара - тебе, братец Фридун, - сказала она, протягивая только что связанную пару носков. - Носи на здоровье.

А мать Серхана, взяв из ниши фарфоровую чашу с портретом Насреддин-шаха, зачерпнула ею из ведра воды и, по обычаю, плеснула вслед Фридуну:

- Счастливого пути, сынок!

Курд Ахмед подробно разъяснил Фридуну, каким образом небольшая кучка коммерсантов, сговорившись с иностранными торговыми представительствами, вызвала экономический кризис по всей стране.

- Молчать нельзя! - сказал Курд Ахмед, ярко обрисовав перед Фридуном картину созданного кризисом всенародного бедствия. - Необходимо открыть народу глаза на истинное положение вещей. Надо выпустить листовку.

Это предложение обрадовало Фридуна, как первый шаг на пути к практической деятельности.

- А есть где напечатать?

- Нет! Пока не установим связи с какой-либо типографией, придется размножить листовку от руки...

Текст листовки Фридун составил за один вечер и прочитал Ризе Гахрамани. В листовке четко и ясно говорилось о непримиримой борьбе между угнетателями и угнетенными, о том, что трудовой народ добьется свободной и радостной жизни только тогда, когда свергнет власть угнетателей и грабителей. Затем они оба отправились к Курд Ахмеду. Курд Ахмед несколько раз с большим вниманием прочитал листовку. Четко выраженная в ней мысль о разделении общества на два непримиримо враждебных лагеря удовлетворила его, однако текст в целом, по его мнению, был составлен слишком отвлечённо и не касался жгучих практических вопросов действительности.

- Надо затронуть более животрепещущие темы, надо правильные мысли подкрепить близкими и понятными каждому читателю примерами. Далее, надо подчеркнуть, что угнетатели являются врагами не только неимущих слоев населения, но и всей нации, всей страны, всего государства в целом, так как они бессовестным образом предают национальные интересы. Замечания Курд Ахмеда были единодушно одобрены. Фридун и его товарищ уже собрались уходить, чтобы скорее сесть за переделку листовки, когда Курд Ахмеду сообщили, что пришел сертиб Селими.

- Простите! - после минутного колебания сказал он и, поручив своей хозяйке приготовить чай, вышел во двор навстречу гостю.

Фридун и Риза Гахрамани почтительно поднялись, и Курд Ахмед представил их Селими.

- Это мой друг из Азербайджана, учитель, - сказал он, указывая на Фридуна. - Приехал в Тегеран поступать в университет. А это, - продолжал он, повернувшись к Ризе Гахрамани, - мастер, работает на железной дороге, отлично знает паровозы.

- Это похвально, что вы приехали сюда учиться, - сказал сертиб Селими, обращаясь к Фридуну. - Путь к спасению каждой нации, да и не только нации, но и всего человечества, пролегает через стены университета. Если в этом деле у вас встретятся какие-нибудь затруднения, прошу без стеснений обращаться ко мне.

Фридун поблагодарил.

- Господин сертиб - просвещенный человек, - вставил Курд Ахмед. - Он помог многим учащимся университета.

- Я имел случай лично убедиться в благородстве помыслов господина сертиба, - сказал Фридун.

- Где это? - заинтересовался сертиб.

Фридун напомнил ему ночь в чайной и добавил, что он находился среди спавших там крестьян.

- Как азербайджанец, я считаю долгом принести вам свою признательность за сердечный отзыв о моей родине.

- А вы знаете, чем кончилось дело Гамида Гамиди? - спросил сертиб Селими, решив, что Фридун слышал весь разговор в чайной, и, встретив его вопросительный взгляд, сообщил: - Дан приказ об аресте большой группы людей... По всему видно, что Гамида Гамиди ожидает тяжелая участь.

- Может быть, на этот раз восторжествует справедливость? - спросил Фридун.

На губах сертиба Селими появилась горькая усмешка.

- Справедливость? Ха! Пока существуют все эти продажные серхенги, министры и придворные, справедливость живет лишь в мечтах... На каком же факультете вы собираетесь учиться?