Настроение: со льдом! - [25]
Вот такие у меня были подружки. Виделись мы редко, но зато каждая встреча становилась радостным событием, в течение которого мы никак не могли наговориться, хотя созванивались по скайпу минимум раз неделю, стараясь не упускать друг друга из вида. Но видеозвонки – это всё равно не личное общение, кто поспорит?
И вот спустя несколько часов я сидела на удобном диванчике итальянского ресторана в центре Москвы, у моих ног несколько пакетов с логотипами известных брендов, я успела себя порадовать, в руках бокал красного вина, и слушала Маринку. Она с воодушевлением рассказывала мне об открытии нового эко-отеля в Подмосковье. Подружку пригласили на работу управляющей, зарплату пообещали феноменальную, но и обязанностей навесили на неё столько, что впору было ещё и премию попросить. И Маринка лишь на один вечер приехала в Москву ради меня, но то и дело отвлекалась на официантов, на барменов, на интерьер, даже на салфетки на столе, которые были сложены, как ей казалось, несколько небрежно. Я, с тихой грустью, в её ажиотаже узнавала себя, у меня тоже случаются такие периоды, когда я принимаюсь за новый проект с нуля. Когда всё, вплоть до салфеток на столах, зависит от меня. В такие моменты очень легко ни о чём не думать, занятость и увлечённость перекрывают любую депрессию, лишь бы было, во что окунуться с головой, куда растратить все свои силы.
Я слушала подругу и одновременно разглядывала её. Марина не была признанной красавицей, но всегда привлекала к себе внимание яркостью и искрой во взгляде, своей живостью. Всё это и по сей день в ней сохранилось. Только она стала более зрелой, более уверенной в себе, знающей себе цену. Ухоженная, стильно одетая, знающая себе цену молодая женщина. Мужчины обращали на неё внимание, и я считала, что недостатка в поклонниках у Маринки быть не может. Его и не было. Вот только интересовалась Марина мужчинами во вторую очередь, на первом месте всегда была любимая работа. Как и у меня. И сейчас я смотрела на подружку, слушала её, понимая и поневоле заинтересовываясь её рассказами, и вдруг мне пришло в голову:
– Марин, нам по тридцать два года.
Маринка замолкла на полуслове, глянула на меня не то что непонимающе, а с какой-то настороженностью.
– И что?
Я сделала глоток вина, пожала плечами.
– Ничего. Просто иногда думаю: может, мы что-то делаем не так?
– Что мы делаем не так? – переспросила Марина с явным недовольством. – Не бегаем за мужиками и не вешаемся им на шею, в надежде, что замуж позовут?
– Знаешь, некоторые не бегают и не вешаются. И их зовут. Может, у нас с лицом что-то не так?
Маринка возмущённо фыркнула.
– С моим лицом всё так. А с твоим не знаю. – Она прищурилась, рассматривая меня через стол. – Ты замуж захотела? Я там была, повторю для тебя ещё раз: ничего хорошего там нет.
– Дело не в том, что я захотела, – отказалась я. – Просто как-то неправильно жизнь проходит. Я знаю, что я сейчас выплачу кредит, могу даже через год ипотеку закрыть, если сильно постараюсь, соберусь и опять куда-нибудь уеду. А оттуда ещё куда-нибудь. Меня нигде ничего не держит, даже то, что у меня теперь вроде как есть свой дом, меня в нём ничего не держит. А мне уже за тридцать.
Марина вздохнула напоказ, осушила свой бокал, принялась за пасту. Ела с аппетитом. Потом кинула на меня проницательный взгляд.
– Что, у Виталика в гостях была?
От её обличающего тона стало не по себе, я даже поёрзала. Затем созналась:
– Была. Точнее, у родителей.
– Понятно. И у Виталика всё супер в жизни.
– Не всё. У него проблемы с работой.
– Но в остальном всё зашибись? – Кивнула, подтверждая свои слова. – Я так и думала. А для тебя его проблемы, и вовсе не проблемы, потому что где и как заработать ты отлично знаешь.
– Но он же не хочет! – возмутилась я.
– Не хочет, – подтвердила Марина. И тут же на меня многозначительно зыркнула. – И пусть не хочет. Пусть загнётся в своих розовых очках. А ты как съездишь туда, на всю эту утопию посмотришь, сразу хандрить начинаешь. Кроме Виталика мужиков море, Томка. Ну и фиг бы с ним, что они для семейной жизни негодны. Иногда нужно побыть просто бабой. Не думать за Виталика, где ему заработать, и что ему нужно для этого сделать. – Маринка повела рукой вокруг и довольно громко сказала: – Вон сколько мужиков вокруг.
Я глаза вытаращила после её бестактности. Шикнула:
– Тише.
– А что? Я же их мужиками назвала, а не как-то по-другому. Вон тот, кстати, на тебя уже час таращится.
Я машинально повернула голову, отыскала взглядом предлагаемый подружкой объект для обсуждения. За большим столом у стены, в довольно обширной компании, в основном мужской, на самом деле, сидел мужчина, и, когда я повернула голову, мы невольно столкнулись взглядами. Годам к сорока, темноволосый, с тяжёлым взглядом из-под чёрных бровей, весьма характерная линия переносицы, прямая и с горбинкой, присущая кавказским чертам лица. Но на истинного кавказца мужчина не походил, наверное, потому, что казался излишне спокойным, даже холодным. Но он, без всякого сомнения, меня разглядывал. Точнее, кидал оценивающие взгляды поверх бокала с коньяком. Мужчины порой любят посмотреть, поиграть в «гляделки», как Наташка говорила. В большинстве случаев, дальше ничего не происходит, многие категории мужчин удовлетворяются молчаливым флиртом на расстоянии, это тоже поднимает их самооценку, когда женщина начинает отвечать им взаимностью, проявляет заинтересованность. Некоторые намеренно заводят женщину возможностью свести дальнейшее знакомство, а потом просто уходят. Особенно женатые мужчины этим грешат, не осмеливаясь на большее или не желая напрягаться попусту. Поэтому я подобную игру не уважала, да и времени у меня на неё не было. И сейчас я проявила любопытство, взглянула на мужчину и тут же отвернулась. Взяла бокал с вином, сделала пару глотков, а Маринке сообщила расслабленным тоном:
Жили-были!.. Как бы хотелось сказать так о своей жизни, наверное, любому. Начать рассказ о принцессах и принцах, о любви и верности, достатке и сопутствующей удаче, и закончить его признанием в том, что это все о тебе, о твоей жизни. Вот так тебе повезло. Саше Богатырёвой далеко не так повезло. И принцессой ее никто никогда не считал, и любящих родителей, пусть даже и не королевской крови, у нее не имелось, да и вообще, жизнь мало походила на сказку. Зато у нее была сестра, которую вполне можно было признать принцессой и красавицей, и близким родством с нею гордиться.
Говорят, первая любовь приходит и уходит. Оставляет после себя приятное послевкусие, а иногда горечь. Проходят годы, но в душе остаётся червоточинка от той самой первой и сильной любви, закончившейся трагически. Тебя когда-то предали, а ты всё равно, спустя годы, скучаешь по тому человеку и по своим разбитым мечтам… Вот у Иры так всё и случилось. Жизнь сложилась, в том числе и семейная, а потом случайная встреча, и она не в силах удержаться от безумства, которое снова меняет всю жизнь.
Трудно жить, зная, что наделал в жизни ошибок. И молодость – не оправдание. А смириться с тем, что в прошлом остался любимый человек, ещё труднее. Но жизнь не замирает, она бежит вперёд, и отставать нельзя. И поэтому бывшие супруги строят свои, отныне параллельные друг другу, жизни. Но что будет, если судьба решит поглумиться и вновь сведёт бывших супругов, до сих пор обиженных и не простивших друг друга? И вдруг окажется, что мир, где они были не вместе, не такой уж правильный и реальный…
Очень трудно принять то, что ты лишь случайная женщина на жизненном пути любимого мужчины. И в его жизни тебе отведено совсем немного места, и жить он без тебя может, у него, вообще, своя, насыщенная событиями и близкими людьми жизнь. А ты хорошая, замечательная, но не любимая. Лида, вернувшись в родной город после нескольких лет жизни в Санкт-Петербурге, неожиданно для себя оказалась именно в такой ситуации. Встретила и влюбилась в мужчину, рядом с которым представить себя не могла. Давид Кравец казался если не настоящим принцем, то подавал все надежды на звание идеального мужчины, и Лида влюбилась, не в силах поверить, что сказка случилась и в её среднестатистической жизни. Но, как часто бывает, сказка оказалась лишь её мечтой, а принц не собирался оправдывать надежд Лиды.
Он — владелец ресторана, имеющего в городе дурную славу. При этом загадочный, привлекательный и опасный. Не мужчина, а мечта. Для любительниц приключений. Но Вероника такой никогда не была. И уж точно влюбляться в такого типа не собиралась. Ведь у неё спокойная, налаженная жизнь, у неё муж-милиционер, хорошая работа, и вообще она не любит перемены. Но как устоять, если тебя откровенно соблазняют? И как не влюбиться, первый раз в жизни, со всей страстью, раз уж решила в омут с головой броситься? Даже понимая, что тебе врут… А уж если оказываешься втянутой в игру, затеянную мужчинами, где от тебя ничего не зависит, приходится учиться огрызаться.
В народе говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Поговорка, легко слетающая с языка, но кто всерьёз задумывается о её смысле? Лера никогда не задумывалась, пока это самое несчастье не свалилось на её голову. Ну как несчастье? Казус, как она это назвала, стараясь оберегать собственное спокойствие. Но не сберегла, и этот казус изменил неторопливое течение её жизни. И уж совсем непонятно, как расценить появление на её пути мужчины, от взгляда на которого захватывает дух. Кто он: спаситель, переполненный жаждой справедливости и стремлением помочь, или же дьявол-искуситель? Ей ещё предстоит узнать, что в городе его знают именно под вторым именем.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.