Настоящий полковник - [9]

И главное, трактора, комбайны и машины у Брехта работают, а там почти всегда стоят. Сломают чего и бросят, некому починить, а если даже найдут механика, то запчастей-то нет. Кто их закажет, да и кто пришлёт. Крутись, как знаешь. А у Ивана Яковлевича по существу целый завод механический рядом с частью организовался. Сам не ожидал. Ну, или пословица сработала про лежачий камень. Вот, насчёт пословицы. Как звучит первый закон Ньютона? «Всякое тело продолжает удерживаться в своём состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние». Ни какое яблоко ему не падало по кумполу, всё врут англичане, которые гадят, узнал русскую пословицу, которой тыща лет уже, и исковеркал на свой английский лад. Только правда она завсегда кривду покроет, как бык овцу.

Так про завод механический. Ещё зимой 1933 года Брехт поехал на цементный завод в ремонтный цех посмотреть, что из деталей на машины и трактора можно изготовить своими силами. Бедно всё. Станки тоже старенькие, электродвигателей на них нет. Есть общий вал в цеху и к нему ремённые передачи от станков. Есть электродвигатели, прислали малость, но они американские, там другие характеристики. Американский стандарт 100–127 вольт 60 герц. У нас 220–240 и 50 герц. Не хотят работать. Ни переменные не хотят, ни постоянные. Да и, если честно, такое ощущение складывается при осмотре цеха, что собрали металлолом и поставили, крутитесь пролетарии-гегемоны, как хотите.

– Не пробовали добиться новых станков? – Брехт ткнул носом Розенфельда в потёки грязи и неубранную стружку под ногами, – И полы должны быть не земляными, а набранные из деревянных плашек поставленных на попа, чтобы масло впитывали. Ну, нет бетона. Дерева-то вагон и маленькая тележка. В тайге живём.

– А время, а люди? Вы же знаете, Иван Яковлевич, что творилось, каждый день ареста ждал, не выполняли же план, – начал плакаться директор цементного завода. Менять нужно население. Еврей не может управлять большим коллективом. Менталитет не тот, склад характера. Тут не думать надо, а ходить с хлыстом. Немец нужен.

– Точно. Эх, забыл, память девичья, – сделал понурую рожицу Брехт, а потом зарычал, – Так два месяца уже план выполняете, что сейчас мешает? Зима? Потом весна будет мешать? Летом что не так будет? Чтобы завтра же организовали заготовку бобышек или боклажек, как они называются. Так что со станками? Не просили?

– Просили, нам даже выделили, приехал бывший главный инженер во Владивосток и вернулся ни с чем, говорит, не сможем мы работать. Там градуировка в дюймах или во всяких футах, у нас токари не поймут, а каждый станок переделывать тоже не получится. Тут нужны специалисты.

– В дюймах и футах? – задумался Брехт. И пошёл к своим механикам зыковским.

– Херня вопрос! – ему отвечают. – Кто мешает на чертеже ставить размеры в американских единицах. Вопрос в логарифмической линейке или таблицах Брадиса и обычном копировальщике.

– Вот так всё просто? – удивился комбат, – Тогда почему все отказываются, по словам директора, от этих станков?

– Да, где сейчас найти нормального инженера, недоучки и горлопаны. Вот беда переделать двигатели на наши параметры или наоборот ток изменить. Не вопрос вообще, а с дюймами и футами вообще ерунда, даже не верится, что там станки столько времени зря простаивают.

Брехт тогда ход конём сделал. Взял Розенфельда, переоделся в гражданское и поехали они во Владивосток. Мать вашу, Родину нашу!!! На складах кучей навалены американские станки, десятки. И фрезерные, и токарные, и даже зуборезные, и зубодолбёжные. И всё это в ужасном состоянии, станки частью вскрыты и раскурочены, какие-то запчасти пытались снять. Некоторые начали ржаветь. У одного чугунная станина лопнула. А числится всё как положено – новые станки за кучу денег. Всё это купили за золото у САСШ, а золото получили, ободрав до нитки деревню, убили миллионы людей голодом, дошли до каннибализма, чтобы станки ржавели на складе и разворовывались.

Пошёл в НКВД бывшее ОГПУ. Начальника склада расстреляли. Шутка. Не те ещё времена. Просто посадили. Провели инвентаризацию, показали усушку и утруску, а Розенфельд опосля за копейки всю эту кучу станков выписал. И отдал артели «Станочник» в аренду. Набрали из зеков, освобождающихся токарей или тех, кто сможет научиться. С высшим техническим образованием полно народа в местах не столь отдалённых.

Все машины и трактора восстановили, стали обслуживать всю округу на предмет ремонта чего железного или чугунного. Деньги и заказы рекой текут. Дворжецкий не знает, куда деньги девать. Брехт, когда только строился цех ремонтный, объехал близлежащие воинские части, предложил сломанные машины и трактора ему на баланс частично передать, а частично списать. В результате восстановили два десятка автомобилей, десяток тракторов и даже два танка стареньких. Эти были списанные и орудие снято, так переделали в трактора. Одно дело колёсный Фордзон и другое дело гусеничный тягач по сути, разная производительность труда получается. Фордзон-Путиловец даже по паспорту выдаёт всего 20 лошадей, фактически на нашем топливе и наших ремонтных мастерских и пятнадцать за счастье. А танк Т-26 самый слабенький выдаст 75 лошадей. Есть разница. Подсунули и интересный дивайс – Танкетку Т-16. Пулемёты сняты и двигатель чуть раскурочен. Привезли, облегчили, избавившись от брони и башенки, приделали кабину и получили замечательный сорокасильный трактор. Зимой на него навесили нож и стали использовать для чистки дорог и снегозадержания на полях. Да так и оставили, теперь в части есть бульдозер свой.