Настоящий инспектор Хаунд - [12]
Синтия (не видя вошедшую у нее за спиной миссис Драдж). Если я узнаю, что ты мне неверен, если узнаю, что ты обманом соблазнил меня и оторвал от моего дорогого супруга Альберта, я убью тебя, Саймон Гаскойн!
Занавес, как прежде. Миссис Драдж и Синтия уходят. Бердбут устремляется за
ними.
Мун. Бердбут!
Бердбут останавливается.
Мун. Бога ради, возьмите себя в руки.
Бердбут. Я не в силах.
Мун. Как, по-вашему, что вы делаете? Вы обращаете все в совершенный фарс!
Бердбут. Знаю, знаю, но я не могу без нее жить. (Нервно, словно вслепую, прохаживается по сцене) Я, конечно же, откажусь от должности. Мне наплевать, что я конченый человек, говорю вам... (Натыкается на тело. Смотрит на него с удивлением, нерешительно наклоняется и переворачивает.)
Мун. Бердбут, подумайте о семье, о друзьях, о вашем положении среди литераторов... Слушайте, что вы делаете? (Бердбут вглядывается в лицо трупа) Бердбут... оставьте его в покое. Идите сюда и сядьте. Что с вами такое стряслось?
Бердбут (бесцветным голосом). Это Хиггз.
Мун. Кто?
Бердбут. Хиггз.
Пауза.
Мун. Не валяйте дурака.
Бердбут. Говорю вам, что это Хиггз! (Мун ошеломленнно приподнимается в кресле) Не понимаю... Он мертв.
Мун. Мертв?
Бердбут. Кто мог желать...
Мун. Должно быть, все это время он лежал там...
Бердбут....убить Хиггза?
Мун. Но что он здесь делает? Сегодня вечером мое дежурство...
Бердбут (оборачиваясь). Мун?
Мун (в удивлении, тихо). Итак, теперь я и Пакеридж.
Бердбут. Мун?..
Мун (запинаясь). Но клянусь, что я...
Бердбут. Я понял...
Мун. Но я не...
Бердбут (тихо). Боже мой... так вот оно что... (Повышает голос.) Мун теперь я вижу...
Мун. Клянусь, я не...
Бердбут. Теперь наконец-то я все понимаю...
Раздается выстрел, и Бердбут падает мертвым.
Мун. Бердбут! (Подбегает к телу Бердбута)
Синтия появляется на пороге двустворчатого окна. Останавливается в
изумлении. Все как прежде.
Синтия. Боже мой, что случилось, инспектор?
Мун (бормочет про себя). Он мертв... (Выпрямляется.) Это уж слегка чересчур, разве не так? Некоторая крайность! У него. конечно, были свои недостатки... Я признаю, что он был старым пройдохой... Кто это сделал и почему?
Мун оборачивается и видит Синтию. Он поднимается и быстро устремляется к креслу. На полпути его останавливают голоса. Саймон и Хаунд занимают места
критиков. Мун застывает как вкопанный.
Саймон. Сказать, что пьеса лишена движения, смысла, концентрации, интереса, драматичности, остроумия и оригинальности, - это все равно что просто признаться: она не по мне. Стоит только сравнить этот винегрет с произведениями мастеров жанра, как станет ясно, что перед нами пустяк, который никак не может мне угодить.
Хаунд. Прошу прощения за прямолинейность, но деваться от факта некуда. Пьесе недостает движения. Совершеннейший винегрет.
Саймон. Я пойду дальше. Зрители, которым посчастливилось быть в "Комеди Франсэз" в прошлую среду, не нуждаются в напоминании, что истеричность не может служить заменой eclat.
Xаунд. В пьесе отсутствует elan.
Саймон. Некоторые актеры, похоже, в очевидном замешательстве вообще перестали играть - и с полным на то основанием, почувствовав себя втянутыми в представление, над которым разрыдались бы и ангелы.
Хаунд. Я не ханжа, но я решительно не понимаю мотивов, по которым ничего не подозревающей публике любой ценой под видом современности навязывается целый поток непристойностей и сексуальных намеков...
Входят Мун, Фелисити, Магнус, миссис Драдж и становятся полукругом. Хаунд
оборачивается к ним.
Магнус (указывая на тело Бердбута). Итак, инспектор, это и есть тот самый?
Мун (осторожно). ... Да... Да...
Синтия. Это Саймон...
Мун. Да... да... бедный... (Выпрямляется.) Это что, шутка?
Магнус. Если и шутка, инспектор, то в очень дурном вкусе.
Мун собирается с силами и изображает вымученную, с надрывом, скорбь по
Бердбуту.
Мун. Отлично! Я выясню, кто это сделал! Я хочу, чтобы все заняли те места, на которых они находились, когда был произведен выстрел... (Присутствующие начинают расходиться. Мун истерически кричит.) Всем оставаться на месте! (Все возвращаются на прежние места) Магнус. Я думаю, каждый из нас имел возможность выстрелить, инспектор...
Мун (свирепо). Я не...
Магнус....но кто из нас захотел бы этого?
Мун. Возможно, вы, майор Магнус!
Магнус. С какой стати мне его убивать?
Мун. Потому что он вас засек - да, раскусил с самого начала, - и вы застрелили его как раз тогда, когда он хотел уличить вас в убийстве... (Мун указывает пальцем, делает паузу, подходит к телу Хиггза и неуверенно бормочет.)... в убийстве... (переворачивает тело Хиггза)... этого... парня.
Магнус. Но чего ради было его убивать? (Пауза) И что это за парень? (Пауза) Инспектор?
Мун (выпрямляясь). Не знаю. Похожих на него в жизни не встречал. (Затяжная пауза) Ну что ж... теперь...
Миссис Драдж. Инспектор?
Мун (порывисто). Да? Да, что такое, сударыня?
Миссис Драдж. Немного ранее мне случилось войти в эту комнату, чтобы закрыть окна, и я случайно подслушала слова покойного Саймона Гаскойна, обращенные к ее светлости, а именно: "Я убью всякого, кто встанет между нами".
Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.
Творчество англичанина Тома Стоппарда – создателя знаменитых пьес «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Настоящий инспектор Хаунд», «Травести», «Аркадия», а также сценариев фильмов «Ватель», «Влюбленный Шекспир», «Бразилия», «Империя Солнца» и многих-многих других – едва ли нуждается в дополнительном представлении. Искусный мастер парадоксов, великолепный интерпретатор классики, интеллектуальный виртуоз, способный и склонный пародировать и травестировать реальность, Стоппард приобрел мировую известность и признан одним из значительных и интереснейших авторов современности.В настоящем издании вниманию читателей впервые предлагаются на русском языке пьесы «Индийская тушь» и «Изобретение любви», написанные с присущим стилю Стоппарда блеском, изящностью и высокой интеллектуальной заряженностью.
Том Стоппард, несомненно, наиболее известный и популярный из современных европейских драматургов. Обладатель множества престижных литературных и драматургических премий, Стоппард в 2000 г. получил от королевы Елизаветы II британский орден «За заслуги» и стал сэром Томом. Одна только дебютная его пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» идет на тысячах театральных сцен по всему миру.Виртуозные драмы и комедии Стоппарда полны философских размышлений, увлекательных сюжетных переплетений, остроумных трюков.
...Но Телма не слушает. Она прекращает поиски, встает, подходит к своим туфлям — и на что-то наступает. Это пуля от пистолета 22-го калибра. Телма с удовлетворением поднимает ее и кидает в жестяное ведерко для мусора. Раздается звяканье...
Произведения Стоппарда, холодноватые, интеллектуальные, безупречно логичные, чаще всего строятся на одной абсурдной посылке. В пьесе «Альбертов мост» в основу сюжета положена нелепая ошибка, допущенная при расчете наиболее эффективного метода окраски моста. Небрежность дотошного инженера откровенно неправдоподобна, но это – чистая условность, повод к игре ума и слов, в которой Стоппард виртуоз.
Пьеса (о чем предупреждает автор во вступлении) предполагает активное участие и присутствие на сцене симфонического оркестра. А действие происходит в психиатрической лечебнице для инакомыслящих в СССР.
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.
Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)