Настоящий джентльмен. Часть 1 - [12]

То же самое происходило у меня с Галочкой. Она давно окрестила меня «крокодилом» — видимо, чтобы еще ярче оттенить собственную красоту, — а теперь еще при каждом удобном случае подчеркивала мое жалкое ничтожество.

Я пытался выкарабкаться из этого положения, но увязал все глубже.

Например, мужчина за рулем своего авто — это хозяин положения. Он рулит направо и налево, едет то быстро, то медленно, предлагая спутнице полюбоваться видами за окном. Мы ехали по безлюдной автостраде, в итальянской ночи, под синим бархатным небом, усыпанном алмазами. После жаркого дня природа выдыхала накопленные ароматы. Лицо Галочки приняло мечтательное выражение. Я почувствовал, что у меня есть шанс.

И тут «жучок» начал чихать и сбавлять скорость. Мотор заглох. Фары погасли. На фоне наступившей тишины громко запели ночные сверчки.

— Что случилось? — спросила Галочка.

Мне пришлось, к своему стыду, признать, что в баке кончился бензин.

— Пи*дюк! — сказал Галочка с чувством. — Как же мы домой попадем?

До дому было километров тридцать. На ночном шоссе было пусто, кругом ни огонька, только темные леса и поля. Перспектива ночевки в холодной машине подстегнула Галочкино красноречие. Мой семейный авторитет летел куда-то в преисподнюю под звуки непечатной лексики.

Тут на горизонте блеснула точка света. В нашу сторону ехала машина. Я бросился на середину шоссе, замахал руками. Машина остановилась. Я как мог объяснил итальянцу наше бедственное положение. «У тебя есть буксирный трос?» — спросил он. Буксирного троса у меня не было. Итальянец немного подумал, потом подал назад и встал за нами, бампер к бамперу. «Я буду толкать, — сказал он, — а ты выруливай». Так мы и поехали, километр за километром. Минут через двадцать, которые мне показались вечностью, засветились огни бензоколонки. Итальянец подтолкнул нас прямо к заправке и поехал себе дальше.

— Mille grazie! — кричал я ему вдогонку. Он только помахал мне рукой из окна.

Неведомый итальянский друг! Я помню твою помощь и теперь, сорок лет спустя! Бог даст тебе во всем удачи, хороший человек!

Мы постепенно обрастали итальянскими словами. Ринат каждый день отправлялся в булочную, где произносил свою коронную фразу «mezzo pagnotto!» Mezzo — значит «половина» (полбуханки в день нам вполне хватало), а pagnotto — это традиционный деревенский хлеб, замешанный не на дрожжах, а на закваске. Такую закваску итальянцы называют pasta madre — «материнское тесто». Это продукт, приближенный к вечности. Если закваску регулярно обновлять, она может жить десятилетиями. Есть пекарни, в которых закваске больше ста лет. Хлеб получается ароматный, с легкой кислинкой. Корка у него снаружи толстая и хрустящая, а мякоть упругая, ноздреватая. Нечто подобное я потом встречал только во французской глубинке, в горах на лыжном курорте.

Галочкин лексикон тоже пополнился двумя выражениями: basta cosi и possibile combiare. Первое (basta cosi — «хватит, достаточно») она употребляла в продуктовом магазине, а второе (possibile cambiare — «можно поменять?») — в магазине промтоварном, на дешевых развалах. Перед входом на широком лотке грудой навалены уцененные вещи, обычно по одной цене. Можно приложить к груди, прикинуть, но померить негде. Едешь домой, убеждаешься, что купил не то, снова идешь в магазин и говоришь «possibile cambiare?». Понятно, что все правила грамматики и хорошего тона тут начисто отсутствуют, зато понятно и удобно.

В этом понятном удобстве коренятся основы языка «пиджин». Он зародился на стыке общения англичан с китайцами в Кантоне XVII века. Само слово «пиджин» — это слово «бизнес» в китайском исполнении. Языков «пиджин» — великое множество. Например, русские поморы торговали с норвежцами и выработали так называемый «руссенорск», который до сего дня сохранился на Шпицбергене. Например: «Moja pa tvoja» — «Я говорю на твоем языке», «Kak sprek? Moje niet forsto» — «Что ты говоришь? Я тебя не понимаю».

Английский «пиджин» необычайно расцвел в Африке, поскольку разные племена и народности на нем общались — иначе просто не договориться. Колонизаторы сначала от него отмахивались как от неграмотной тарабарщины, как от варварского коверкания великого языка Шекспира, потом вынуждены были принять его на вооружение, а в 2017 году Всемирная служба Би-би-си начала вещание на африканском «пиджине». Полагаю, что для этого набрали лучших специалистов, а особо продвинутых назначили редакторами, которые теперь указывают молодым журналистам их ошибки произношения или синтаксиса. Наверняка возникают споры — это чистый «пиджин» или нет.

Если бы мы задержались в Италии подольше, то Галочка вполне могла бы стать родоначальником еще одной разновидности «пиджина» — русско-итальянского. Вернее, дальше развивать основы, заложенные в фильме «Бриллиантовая рука» с его бессмертной цитатой «Russo turisto, oblico morale!»

Был свой «пиджин» и в Италии, он гнездился в Трастевере. Мы жили у впадения реки Тибр в Тирренское море, но река также пересекает и Рим. В излучине Тибра, южнее Ватикана, расположен район Трастевере («за Тибром»). Когда-то очень давно, в VIII веке до нашей эры, здесь жили враждебные племена этрусков, потом лет триста спустя сюда устремились рыбаки, ловившие неводом. На стыке тысячелетий из неспокойного ближнего востока в Рим хлынули беженцы — евреи и сирийцы. Поначалу добраться сюда можно было только через деревянный мост на сваях. Беднота строила свои лачуги где и как попало. Общались на смеси латинского со всеми остальными языками. Римляне называли их Trasteverini.