Настоящий джентльмен. Часть 1 - [102]

Говорю «мы» и «нас», потому что поехали учиться вчетвером, прихватив моего сына Рината и брата Карен Роберта. Роберт, высоченный блондин, работал в National Trust смотрителем канала и участка реки Уэй с парой шлюзов, следил за поддержанием уровня воды, не допуская обмелений или наводнений. Странным образом именно с этого и началась наша учеба. В Саутгемптоне цикл прилива-отлива занимает примерно 12 часов, разница в уровне воды может быть 6 метров. Это не рекорд, в устье реки Эйвон, близ Бристоля, от низкой воды до высокой бывает больше 14 метров, или 48 футов. Чтобы было понятнее: ты идешь себе по волнам, у тебя под килем пресловутые семь футов, которые традиционно желают моряку, а через несколько часов — бац! — и судно твое на мели, а вода отступила на полкилометра.

Понятно, что в таких условиях все внимательно следят за прогнозом Национального управления по приливам, а самая главная настольная книга морехода — это таблицы расчета высокой и низкой воды.

Поскольку причина приливов — это притяжение Луны и Солнца, то по таблицам можно узнать не только будущее, но и прошлое. Например, специалисты высчитали, что катастрофическое наводнение, произошедшее в Бристольском канале 30 января 1607 года, случилось в 9 часов утра или что во время знаменитой битвы при Мальдоне 10 августа 991 года сильный отлив позволил викингам перейти реку Блэкуотер по дну пешком и наголову разгромить англосаксов под командованием Бриднота.

Об этом и многом другом нам рассказывал наш инструктор с аристократическим именем Альберт. Я запомнил это, потому что так звали мужа королевы Виктории, да и Пол Маккартни, помнится, прошелся по этому имени на своей пластинке «Ram» («We’re so sorry, uncle Albert, we’re so sorry if we caused you any pain…»). Альберт оказался человеком скромным, немного застенчивым. Утром он помогал Карен и мне готовить на всех завтрак, потом всякий раз порывался мыть посуду, но мы ему не позволяли. В конце нашего учебного плавания мы пригласили его в морской ресторан. Альберт заказал рыбу.

Про себя я автоматически отметил его соблюдение этикета за столом, хотя мне было не до того. Альберт рисовал нам мечту мореплавателя, рассказывал, как он два года строил большой катамаран, как пересек на нем Атлантический океан и прибыл на Виргинские острова.

Райские места, бирюзовое море, белоснежные пляжи, 30 градусов тепла зимой, постоянный ровный ветер с океана, 60 больших и малых островов (много необитаемых), все близко друг от друга. У британской части архипелага — самоуправление, но есть губернатор, присланный из Лондона. День рождения принца Чарльза, 14 ноября, отмечают как праздник, с него начинается туристический сезон.

На Рождество и Новый год здесь собираются яхтсмены, кто побогаче — на своих лодках, кто победнее — на прокатных, зафрахтованных на неделю или две тут же, на главном острове Тортола.

«Тортола» — по-испански значит «горлица», лесной голубь, птица, которая в процессе эволюции изобрела синкопу. Название, по местной легенде, дал Христофор Колумб, открывший острова во время своего второго плавания в Новый Свет.

Колумб назвал архипелаг Virgin в честь Святой Урсулы и 11 тысяч девственниц, ее сопровождавших, убитых в V веке гуннами в районе нынешнего города Кельна. Видимо, Христофора в дальнем плавании эти 11 тысяч непорочных девиц сильно беспокоили. Он и соседний остров назвал Virgin Gorda, «толстая девственница» по-испански, потому что его форма напоминала ему полную женщину, лежащую на боку. Успокойся, Колумбушка!

Эти дикие места, населенные племенами карибов и араваков, надолго стали пристанищем английских и голландских пиратов.

Ужин закончился, я опустился за землю и смотрел, как громом пораженный, на тарелку Альберта. Она была совершенно чистой, на ней лежал аккуратно разделанный, нетронутый рыбный скелет с головой и хвостом. Чудо застольной хирургии, вершина обеденного этикета. Я такого ни до, ни после не видел никогда.

По тому, как человек ведет себя за столом, можно понять о нем многое. Помню, дедушка мне рассказывал, что в России до революции потенциального работника сажали обедать и наблюдали, как он ест. Считалось — как ест, так и работать будет. Быстро и аккуратно или медленно и неряшливо. Метод этот при советской власти больше не применялся, он просто сгинул в пучине классовой борьбы. Во всяком случае, я никогда не слышал, чтобы начальник какого-нибудь отдела кадров приглашал бы поступающего человека в столовую и наблюдал, как тот поглощает биточки с кашей, запивая их компотом.

Эталон поведения за столом тоже по большей части исчез. В советском общепите с его алюминиевыми вилками и ложками ели в легкой панике, потому что бабки, убиравшие грязную посуду, могли выхватить недоеденную тарелку прямо из-под рук.

Кое-где, конечно, оставалось еще глухое сопротивление. Затаившийся антисоветчик, затворив двери, помешивал чай чудом сохранившейся в семье серебряной ложечкой, не касаясь стенок тонкого стакана, или резал бифштекс по кусочку, держа вилку в левой, а нож в правой руке. Но эти пережитки постепенно уходили в прошлое, окончательно победила пролетарская культура быта, в которой мирно уживались пестрые расцветки в цветочек, горошек и клеточку. Символ этой эпохи — это пустая пол-литра и окурок «Беломора» в салате «оливье».