Настоящий американец - [11]

Глава 4

Одарив меня на прощанье чувственным поцелуем, Мелани ушла из моей жизни. И теперь я мог вернуться к своему плану - заявить о себе советскому послу.

Начал я с того, что сходил в магазин за канцелярскими принадлежностями. Вернувшись в номер, разложил на столе черную тушь, кисти и листы белоснежной бумаги. Достал из кармана блокнот с образцами иероглифов и начал упражняться.

Вся работа заняла около двух часов, аж вспотел. Даже не думал, что шпионская деятельность такая муторная. Лучше уж погони с перестрелками. Хотя, чего это меня на приключения понесло? Опять молодая и горячая кровь реципиента взыграла? Мне-то старичку лучше избегать таких передряг. Я сплюнул три раза через левое плечо и постучал по деревянной столешнице. Так, на всякий случай. После своего перемещения во времени стал задумываться о тонких материях, которые при первой жизни не принимал в расчет. Да и моя задумка о поздравлении СССР с будущей победой на чемпионате мира, думается мне, была подспудно продиктована желанием добавить в свой образ мистики. Ведь именно ей я приписывал последние события. В научный прорыв и эксперименты инопланетян верилось намного меньше.

Аккуратно отложив кисть, чтобы не испортить результат кропотливой работы кляксой, я полюбовался своим творением и аккуратно свернул письмо в трубочку, после чего перевязал черным шнурком.

Теперь не мешало бы перекусить и можно отправляться на автовокзал. Следующая остановка – Вашингтон.

***

"Сияющий град на холме" встретил меня прозрачным холодным воздухом, безоблачным небом и полицейскими сиренами.

— Посмотри парень, — обратился ко мне водитель автобуса, — вот, что бывает, когда руки растут из задницы. Я посмотрел туда, куда указывал его палец и обомлел. Автобус остановился перед сквером, в глубине которого виднелся большой белый монумент с фонтаном, выполненным в классическом стиле.

Правда, сейчас там имелось одно маленькое дополнение в не особо любимом мною авангардном стиле, а именно большая спортивная машина, уткнувшаяся разбитой мордой в монумент.

Судя по всему, водитель, даже не пытался затормозить или вписаться в поворот. Он перепахал газон сквера, снес пару скамеек, фонарь и въехал в фонтан.

— Извините, мистер, я впервые в Вашингтоне. Что это за памятник?

— Это, мать его Христофор Колумб, первооткрыватель Америки, чтоб её, — с чувством проговорил водила, открыл окно и смачно сплюнул на асфальт. — Наверняка очередной укуреный итальяшка со своей толстозадой подружкой. В этом городе только они создают проблемы, — автобус медленно въехал на круг и стал объезжать сквер.

— Вот, парень, посмотри на них. Я же говорил, чёртовы макаронники! — рядом с двумя полицейскими стояла парочка: совсем молодой юноша и девушка с разбитым лицом. Водитель снова открыл окно и громко прокричал, обращаясь к ним:

— Imbecille, impara a guidare, tua madre puttana dovrebbe vergognarsi di te! Idiota! (Придурок, научись водить машину, твоей матери - шлюхе должно быть стыдно за тебя! Идиот! итальянский)

Мой взгляд упал на бейджик на форменной куртке водителя, и я чуть было не расхохотался. Водителя звали Матео Ригатони. Тот увидел, куда я смотрю и пояснил:

— Ты не путай, я американец, а это макаронники.

Наконец автобус въехал на территорию Грейхаунд-терминала, я спрыгнул на асфальт и огляделся в поисках такси. У местных тружеников баранки, как и у всех водителей такси всех стран и времен, особенный нюх на клиентов и передо мной затормозила машина. Сев на мягкий кожаный диван в салоне, я озвучил адрес:

— 1125, 16-я стрит.

Когда машина тронулась, таксист задал странный вопрос:

- А у тебя кто?

— Простите?

— Это же адрес посольства русских. Там сегодня акция родственников погибших в Корее пилотов, — вот это поворот! Может и не придётся изобретать велосипед и рядиться в китайца, чтобы передать послание.

— Дядя, в самом конце, - сориентировался я.

— Понятно, мистер. Жаль.

Больше расспросов не последовало. Правда минут через десять водитель снова заговорил:

— Нет, не дело, что коммуняки занимают особняк Пульмана. У меня отец был водителем у конгрессмена Лоудена, который был женат на дочери Пульмана, так что он бывал в том доме, да. Правда, это было давно, в десятом году. А потом мистер Лоуден заболел и особняк продали русским.

Ладно еще до Великой войны, когда там было царское посольство. С ними еще можно было иметь дело. Но сейчас-то там эти. Гнать их надо из центра. Построить тюрьму, как они любят и пусть там сидят.

— Вы тоже не любите русских? — дать бы ему как следует по блестящей лысине, чтобы глаза вылетели, но нельзя. Ставить в стойло я пиндосов буду по-другому, изящней.

— А кто их любит, сам посуди. У тебя они дядю убили, у меня брата. Но ничего, генерал Эйзенхауэр и мистер Маккарти всё делают правильно. Давить красных надо. И русских и китайцев, давить пока эта зараза весь мир не пожрала.

— Мне нравится сенатор Кеннеди, — решил я сменить тему, чтобы действительно не проломить этому козлу череп. — Думаю, он может стать президентом.

— Кто? Этот ирландский католишка? Пфф, ну ты шутник, да он ноль без палочки, если бы не папочкины деньги, быть ему сельским адвокатом. Единственное его достоинство - это Жаклин, которая подбирает Джону костюмы. Без неё он носил бы мятые брюки и засаленные рубашки, — машина притормозила на светофоре, и водитель повернулся ко мне: