Настоящие мужчины хоккея - [31]

Чемпион мира 1969–1971, 1973–1975, 1978, 1981, 1983 гг. Чемпион Европы 1969, 1970, 1973–1975, 1978, 1981, 1983 гг. Олимпийский чемпион 1972, 1976 гг. Признан лучшим нападающим чемпионатов мира 1970, 1972 и 1981 гг.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почета».

Впервые я увидел Александра, вернее Сашу, Мальцева в финале соревнований «Золотая шайба» в его родном Кирово-Чепецке. Не обратить на него внимания было нельзя – на льду Мальцев выделялся и среди партнеров, и среди соперников. Выделялся, хотя сия «заметная фигура» была и пониже и помоложе на год-два всех прочих.

Этому парнишке повезло – он попал в руки тренеракудесника – Аркадия Ивановича Чернышева. И впоследствии Александр Мальцев оправдал все надежды – в его коллекции есть все высшие хоккейные награды (за исключением медали чемпиона СССР).

Индивидуально сильный игрок по своей воле, а иногда и вопреки ей нередко так или иначе ущемляет интересы менее ярких партнеров. Мальцев же, наоборот, умел создавать для одноклубников такую обстановку, в которой они могли показать все, на что способны. Уверен, многие его партнеры по звену, и особенно Юрий Чичурин, Анатолий Белоножкин, всю жизнь будут помнить годы, проведенные на льду рядом с Мальцевым. И не случайно в течение многих лет в московском «Динамо» ведущим являлось то звено, в котором выступал Александр. И хотя в сборной СССР это его качество проявлялось, естественно, не столь броско, и там Саша – даже в молодые годы – в компании именитых и подчас более опытных партнеров никогда не подводил товарищей.

В чем же секрет мастерства Мальцева? Почему партнеры рядом с ним становились на голову выше самих себя?

Соперники всегда робели перед Александром. И было отчего. Мальцев умел забрасывать шайбы самым именитым вратарям. Умел обыгрывать любых защитников – умелых и опытных, жестких и жестоких. И «секрет» заключался в том, что он успевал учесть, как среагирует соперник на его движения, и принять новое, неожиданное для того решение.

Финты Мальцева – а Саша умело выполнял их движением и головы, и туловища, и клюшки – не были чемто заранее разученным. Он, по-моему, обожал создавать их прямо на площадке.

Сделает, например, кивок головой вправо и смотрит, как среагирует соперник. Увидит, что тот насторожился, так еще и шайбу вправо перенесет – мол, больше некуда мне деваться, как вправо идти. А когда клюнул на эти приманки защитник, мгновенно, добавив скорость, уходит Мальцев влево. И… до свидания! Немудрено поэтому, что соперники, дабы уберечь себя от Мальцева, прикрепляли, как правило, к нему двух сторожей, предоставляя большую свободу партнерам Александра. И воспользоваться этой свободой опять же помогал одноклубникам Саша – он не был жаден и с особым мастерством, скрытно и остро выдавал такие пасы, что успешно завершить атаку мог даже новичок.

Как в театр «на любимого актера», так и на стадион «на Мальцева» ходили многие любители хоккея. Им доставляло наслаждение, когда Александр, врываясь по правому флангу в зону соперника, словно заправский слаломист обходил одно препятствие, то бишь игрока, за другим. Но актерской игрой это я бы не назвал – Александр в такие мгновения сам целиком принадлежал хоккею.

Михайлов Борис Петрович. Родился 6 октября 1944 г. Заслуженный мастер спорта. В 1962–1965 гг. играл в «Энергии» (Саратов), в 1965–1967 гг. – в «Локомотиве» (Москва), в 1967–1981 гг. – в ЦСКА. Чемпион СССР 1968, 1970–1973, 1975, 1977–1981 гг. Лучший хоккеист сезона 1977–1978 и 1978–1979 гг. Чемпион мира 1969–1971, 1973–1975, 1978, 1979 гг. Чемпион Европы 1969, 1970, 1973–1975, 1978, 1979 гг. Олимпийский чемпион 1972, 1976 гг. Признан лучшим нападающим чемпионатов мира 1973 и 1979 гг. Лучший хоккеист Европы сезона 1978/79 г. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета».

Бориса Михайлова мы пригласили в ЦСКА по рекомендации его друга, уже известного в то время хоккеиста Евгения Мишакова. «Силен, задирист, команде будет полезен…» – так звучала эта рекомендация.

Устроили смотрины – претендент был трудолюбив, с подходящей скоростью, в единоборствах не тушевался, но не блистал. Нужен ли был такой вроде бы рядовой игрок столь именитой команде, как ЦСКА? Проще всего, конечно, было отказать, тем более что Михайлову уже двадцать четвертый год шел. Играл до тех пор он в клубах невысокого полета и даже там особенно себя не проявил. Однако, проверив еще раз Бориса в сложных, многоплановых тренировках, мы, тренеры, убедились – этот парень выдюжит все, трудиться будет без устали и, что особенно важно, без показухи. Так Борис Михайлов заставил поверить в себя.

Изо дня в день новичок ЦСКА подтверждал справедливость главного закона нашего хоккея: право на игру имеет лишь тот, кто терпеливо тренируется. А уж Борис тренировался так, что не припомню случая, чтобы мне или какому-нибудь другому тренеру приходилось делать ему замечания на сей счет. Как бы наверстывая упущенное в детстве и юности, Михайлов дорожил каждой секундой тренировки, не жаловался на трудности, на боли – а синяков и шишек у него всегда было свыше нормы – и потому чрезвычайно быстро овладел секретами мастерства.