Настоящая радуга - [24]

Чем больше Пашино знакомился с Мандалаем, чем больше узнавал бирманцев, тем более отступало на задний план желание пройти к истокам реки. Пашино почувствовал, что он нужнее Бирме в другом качестве — как представитель России.

Особенно Пашино сблизился с португальцем д’Аверой. И это не удивительно: как мы помним, д’Авера был знаком и с Ненюковым, регулярно с ним переписывался, слал в Петербург тревожные письма о том, как Англия готовится к захвату Бирмы. А Бирму он, по-видимому, искренне любил: здесь он женился, здесь с давних пор служил драгоманом бирманского министерства иностранных дел. Пашино не стоило большого труда отыскать его в Мандалае.

И еще с одним любопытным человеком познакомился там Пашино — с наследником престола, будущим королем Бирмы, а пока что министром юстиции Тибо. В исторических книгах, написанных англичанами, Тибо принято изображать извергом, истребившим сотни родственников, врагом Англии, человеком неразумным, коварным и чуть ли не слабоумным, полностью попавшим под башмак своей жены королевы Супалат и ее не менее коварной матери. До сих пор живуча версия, согласно которой англичане покорили Бирму именно для того, чтобы оградить ее подданных от тирании отвратительного монарха. Как уже говорилось, любой предлог хорош, если пришло время аннексировать страну. А изображение Тибо в роли изверга весьма способствовали созданию антибирманского общественного мнения и Англии.

Объективных описаний личности последнего бирманского короля в западной литературе почти не сохранилось; тем интереснее характеристика, данная ему Пашино после их встречи. Пашино описывает Тибо, как худощавого брюнета с выдающимися скулами и умным лицом, внимательно прислушивающегося к словам своих советников. Тибо встретил Пашино очень благосклонно и они несколько часов беседовали. Молодой принц произвел на Пашино настолько хорошее впечатление, что и через несколько лет, публикуя в русских журналах благожелательные статьи о Бирме, свежие сведения о которой он черпал из писем своего приятеля д’Авери, Пашино присоединяется к словам португальского драгомана: «Ура! императором избран Тибо. Этот молодой человек чрезвычайно энергичный и очень гуманный.

Наконец, познакомившись почти со всеми членами правительства Бирмы, Пашино был приглашен и к королю. Пашино оставил подробное описание сложного церемониала, по которому «фразу императора повторят министр двора, лежащий ничком на полу. Эту же фразу повторяет государственный казначей, но только гораздо громче, адресуя ее переводчику. Последний передает ее нам двумя словами, вроде благополучно ли вы доехали. Вы отвечаете, что несчастий с вами дорогой не было. Наш ответ передается переводчиком высокопарно и многословно государственному казначею. Тот при передаче нашего ответа министру двора прибавляет от себя еще несколько фраз, а последний, возвышая голос, нараспев говорит такую продолжительную речь, что приводит вас и изумление, потому что ваш ответ состоял только из нескольких слов».

Прием у короля был формальностью. Он должен был повысить статус Пашино в Бирме, был как бы признанием его представителем России. Аудиенция была нужна также, чтобы после нее передать Пашино официальные письма бирманского правительства министру иностранных дел России — об установлении дипломатических отношений Бирмы с Россией — и военному министру — с просьбой об обучении в России бирманских офицеров. На первое письмо Бирма, как и раньше, ответа не получила, так как царское правительство по-прежнему не желало обострять отношений с Англией. Однако военное министерство по согласованию с правительством ответило Бирме положительно. Было дано согласие на присылку в Россию молодых бирманцев, и также выражена официальная благодарность за теплый прием, оказанный в Бирме Пашино и Хлудову. Таким образом, пребывание Пашино в Бирме стало неким толчком в развитии русско-бирманских отношений и, очевидно, не погибни Бирманское королевство так скоро, все откладывавшийся вопрос о признании Бирмы был бы разрешен положительно. Большая заслуга и том принадлежит Пашино.

Когда Пашино вернулся в Россию, он не только доложил о своем путешествии в Географическом обществе, но и встречался с руководителями русской политики. Именно после его горячих, страстных писем в защиту Бирмы, адресованных как князю Горчакову, так и военному министру Милютину, и последовал благожелательный ответ о приеме бирманских офицеров.

В письмах Пашино вновь показал себя идеалистом. Ему так хотелось верить в возможность спасения Бирмы Россией, что он писал: «Основной факт… состоит в том, что Россия, могущественная в глазах Европы, имеет сверх того еще какое-то особенное, невероятное обаяние во всей внутренней Азии. Не знаю, откуда и с каких пор у большинства народов Азии родилось поверье, что они будут освобождены Россией от чужеземного владычества. Бирманский император Мендун (Миндон. — Авт.) — один из горячих сторонников такого взгляда и даже приказал перевести для себя историю Петра Великого, изучил ее в совершенстве и во что бы то ни стало желает походить на него…»