Настоящая принцесса и Летучий Корабль - [9]

— Занималась бы лучше живыми драконами, да, Конрад? — поддел Филин. — Счастливо женатыми, — не сдержавшись, добавил он.

— Гхм, — Конрад смутился, хотя драконов, особенно тех, которым перевалило за восемьсот лет, смутить не так-то просто. — Рад вас видеть, Филин, вы, как всегда, очень кстати, я ведь к вам собирался…

— Привет, Конрад. Как семейство?

— Ничего, Наденька прекрасно себя чувствует, всё полнеет, Константин, вроде, без двоек год закончил… А что наш повелитель?

— Вот о нём-то и посплетничаем, — сумрачно ответил Филин. — Если у тебя найдется минутка.

— У нас дома потрясающий кофе, — сообщил Конрад. — И ехать недалеко. Только вот магазин закрою…

Через несколько минут по Литейному летела идеально отреставрированная старая «Чайка». Под лобовым стеклом поблескивала на цепочке золотая монета с дырочкой.

— Все-таки поразительное ты существо, Конрад, — сказал волшебник. — Вроде, не так давно вернулся, а приспособился к местной жизни уже лучше некуда… Собственностью вон себя обременил…

— А вам, Филин, когда-нибудь случалось видеть нищего дракона? — не без самодовольства спросил Конрад, раскуривая трубку. Руль он придерживал коленом.

— Да я драконов-то видел всего ничего — тебя да Константина, — пожал плечами Филин, с легким беспокойством наблюдая за конрадовскими манипуляциями.

— Так что с Его Величеством?

— Наш повелитель считает, что в нём остались следы Мутаборского колдовства, — медленно проговорил Филин, тщательно подбирая слова. — И намерен это проверить и в случае чего пойти на крайние меры.

— Зачем? — поинтересовался Конрад, обгоняя троллейбус по встречной полосе.

— Затем, что не хочет быть ещё одним Мутабором, — Филин сцепил пальцы. — Он вбил себе в голову, что потенциально опасен. Что заминирован — это его выражение. Его можно понять.

— Но вы ведь так не считаете…

— Я теперь никак не считаю.

— Понимаю-понимаю, — кивнул Конрад.

— Нет, не понимаешь, — Филин помолчал. — Я уверен, что там ничего нет. Руку на отсечение дам. Но чего я не понимаю, так это как могло получиться, что он из этого всего вышел… нетронутым.

— Так он и не вышел, — Конрад вальяжно выпустил колечко дыма. — Он тут приходил меня обо всем расспрашивать — ну так всё понятно, ну, словесник он от природы, посильнее нас, уж извините, а управляться с этим не умеет. Вообще говоря, именно врожденные способности его и спасли. Я вам про это уже говорил, да вы и без меня понимаете. А почему так вышло — по-моему, неважно. Вышло-то удачно, согласитесь. И что мечется он — так ведь смертный, ясное же дело. Перемелется, мука будет…

— Ох, Конрад, — вздохнул Филин. — Вот сейчас мы с тобой опять вдребезги поругаемся. Так что давай этот момент про смертного пропустим…

Конрад окутался облаком дыма и свернул на Дворцовый мост.

— Скажи мне лучше, на кого он похож, — попросил Филин, щурясь от низкого солнца. — Ты ведь всех помнишь.

— Ну, внешне-то они все одинаковые… Рыжий — как все, разрез глаз — как у Элейны Прекрасной… — Конрад многозначительно закатил глаза. — Хотя, конечно, таких красавиц, как она, больше не было.

— Я не об этом. — Не без раздражения сказал Филин. — Откуда в роду радингленских королей классный словесник с такой защитой да ещё и с абсолютной памятью? Были у них раньше волшебники?

— По-моему, Его Величество и Её Высочество первые. Если и были, то до меня, а сам я не видел. Мало ли что напишут! Абсолютная память вообще только у драконов бывает. А что защита у него крепкая — так чего вы хотите? Во-первых, всё-таки воспитывал его я. — Конрад приосанился. — Как мог. И если бы не защита… м-м-м… нам сейчас с вами не о чём было бы беседовать. И вообще, я же вам всё рассказал… И не раз…

— И что мы имеем? — задумчиво протянул Филин. — Жила себе радингленская династия спокойно, значит, до этого поколения. А поскольку по отцовской линии с нашими королями всё ясно… Что скажешь, Конрад?

Королевский дракон съёжился чуть ли не вдвое. А потом распрямился обратно.

— Супруга Инго Третьего, Уна Молчаливая — подкидыш, — раздельно сказал он, стараясь не смотреть на волшебника даже боковым зрением. — Корзинку помните? Я вам это твержу уже тридцать пять лет с перерывами. В четыреста семнадцатый раз повторяю, между прочим. А больше я вам ничего не скажу. Не могу, не хочу и не буду.

Тормоза «чайки» сердито взвизгнули.

Машина остановилась под сводчатой аркой старинного дома.

По лестнице дракон и волшебник поднялись в молчании.

— Да, вот ещё — он засвечивает фотоплёнки, — бесцветным голосом сообщил Филин, входя в кухню.

— Гхм? — уточнил Конрад, расставляя на столе чашки.

— Он хотел читательский билет в Публичку, — начал рассказывать Филин. — Ты же понимаешь — без печатного слова ему двух часов не прожить, а в Радинглене он уже всё прочел. Сходил сфотографироваться. Дважды. В разные места. Ничего не вышло. Тогда я купил чёрно-белую плёнку и отщёлкал её сам. Всю. Тридцать шесть кадров. Вышли три последних.

— Эгхм, — сказал на это Конрад. — Это какой же у него потенциал-то, а?! Но, с другой стороны, Константин как раз третьего дня обронил, что Её Высочество тоже на фотографиях выходит через два раза на третий. Фотографы в школе очень жалуются.