Настоящая любовь - [9]

– Разве ты не собирался вывести маму в свет? – спросила я.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросил он, поглядывая на часы. – Еще нет и четырех часов. Ты думаешь, что я поведу твою маму в ресторан по льготной цене?

– Не знаю, – сказала я, пожимая плечами. – Вы сегодня оба работали днем, значит, могли бы вместе сходить в кино.

– Мы работали сегодня потому, что ты нагрубила своей сестре, – сказал отец. Он говорил без всяких эмоций, в его голосе не было никакого осуждения. На самом деле мои родители не были злопамятными. Их наказания и недовольство были формальностью. Казалось, они следовали правилам, установленным для них кем-то другим. Если ты делаешь то-то, то мы должны сделать то-то. Пусть каждый из нас выполняет свои обязанности, и покончим с этим.

Все изменилось несколько лет спустя, когда я позвонила им среди ночи и попросила забрать меня из полицейского участка. Внезапно это перестало быть еще одним маленьким испытанием. В ту ночь я действительно разочаровала их. Но в те времена ставки были невысоки, а дисциплина была почти игрой.

– Я знаю, что вы с Мари – не лучшие подруги, – сказал папа, прибирая стопку книжных закладок, лежавшую рядом с кассой. Когда в шестидесятых годах открылся магазин, мой двоюродный дедушка, основавший его, заказал очень эффектные закладки с изображением земного шара и летящего вокруг него аэроплана. На них было написано «Путешествуй по миру, читая книгу». Отцу они так нравились, что он отказался от мысли обновлять их. Он снова и снова заказывал в типографии точно такие же.

Когда бы я ни брала одну из них в руки, меня поражало, с какой полнотой они символизируют то, что меня возмущало в этом книжном магазине.

Я собиралась путешествовать по миру, путешествуя по-настоящему.

– Но когда-нибудь, скорее, чем ты думаешь, вы обе поймете, как сильно нуждаетесь друг в друге, – продолжил папа.

Взрослые любят говорить подросткам «когда-нибудь» и «рано или поздно», подразумевая разные события, которые должны произойти. Им нравится говорить, что все произойдет «раньше, чем ты это осознаешь», и им действительно нравится делиться с ними мыслью о том, как «быстро бежит» время.

Позже я пойму, что почти все, что говорили мои родители по этому поводу, окажется правдой. Время в колледже действительно «пробежало». «Рано или поздно» я изменила свое мнение насчет Киану Ривза. Я перешагнула тридцатилетний рубеж «раньше, чем осознала» это. И, именно так, как говорил в тот день мой отец, «наступил день», когда я стала очень-очень нуждаться в своей сестре.

Но тогда я не обратила на это внимания точно так же, как все подростки нашей страны не обращали внимания на то, что в ту самую минуту говорили им их родители.

– Мы с Мари не станем подругами. Никогда. И я хочу, чтобы вы, ребята, расслабились на этот счет.

Отец слушал, медленно кивая головой, а потом сосредоточенно посмотрел вдаль вместо того, чтобы прибрать очередную стопку закладок. Затем он повернулся ко мне.

– Я объясняю тебе четко и ясно, – сказал он. Отец всегда говорил так, когда принимал решение больше не говорить о чем бы то ни было.

Из подсобки вышел Сэм и присоединился к нам у кассы. Покупатель, читавший биографию, подошел к прилавку с книгой в руке и попросил нас отложить ее для него. Без сомнения, он мог вернуться и прочитать завтра тот же экземпляр, словно приобрел эту книгу. Отец вел себя так, как будто был очень рад этому. Он был любезен с незнакомцами.

Сразу после того как мужчина ушел, из своего кабинета, расположенного в задней части магазина, появилась мама. К сожалению, папа не заметил ее.

– Я должен известить твою мать, что пора идти, – сказал он. Я попыталась остановить его, но он медленно повернул голову и пронзительно завопил: «Эшли, Эмма и Сэм здесь!»

– Иисусе Христе, Колин, – сказала мама, зажимая руками уши. – Я здесь.

– Ох, извини. – Он сморщил лицо, показывая, что ошибался, а потом осторожно прикоснулся к ее уху. Именно такие жесты, мелкие проявления их близости, наводили меня на мысль о том, что родители, вероятно, все еще занимаются сексом. Это вызывало у меня одновременно отвращение и умиротворение.

Казалось, что родители Оливи все время были на грани развода. Несколько лет назад Дебби, подруга Мари, практически жила в нашем доме целых два месяца, когда ее родители улаживали споры в связи с разводом. Итак, я была достаточно умна для того, чтобы понимать, как мне повезло потому, что мои родители по-прежнему любят друг друга.

– Отлично, ладно, поскольку вы оба здесь, мы уходим, – сказала мама, направляясь в подсобку, чтобы забрать свои вещи.

– Я думала, что вы никуда не пойдете, пока не стемнеет, – сказала я отцу.

– Да, но зачем нам толкаться здесь, когда наша дочь пришла и готова работать? – сказал он. – Если мы поспешим, то сможем вернуться домой и устроить себе танцевальную сиесту.

– Что значит «устроить танцевальную сиесту»? – спросил Сэм.

– Не спрашивай, Сэм, это ловушка, – сказала я.

Сэм засмеялся. На самом деле, мне никогда не удавалось кого-нибудь рассмешить. Я не была такой веселой, как Оливи. Но вдруг рядом с Сэмом мне показалось, что я на это способна.