Настоящая любовь - [41]

Когда мне становится трудно справляться с тем, что связано с управлением магазином, я полагаюсь на Тину.

Еще мне нравится, что она совершенно не стремится подружиться со мной. Мы работаем вместе. Я – ее начальница. Мы относимся друг к другу по-доброму и время от времени хохочем вместе на складе. Только и всего.

Когда моя работа как руководителя только начиналась, мне было трудно установить границы и не обманывать ожидания. Мне хотелось, чтобы все любили меня. Хотелось, чтобы люди чувствовали себя здесь так, словно они – члены семьи, потому что я всегда чувствовала себя в магазине именно так. Но в бизнесе так не делается. И я не нуждаюсь в том, чтобы служащие любили меня. Мне нужно, чтобы они уважали меня и хорошо выполняли свою работу.

Несколько раз я набивала шишки, но я, по крайней мере, могу сказать, что усвоила этот урок. Теперь у меня работает коллектив сотрудников, которые, может быть, приходя домой, жалуются на меня, но гордятся своей работой и помогают мне управлять таким замечательным книжным магазином.

Сегодня я особенно благодарна тому, что не вожу дружбы со своими сотрудниками. Я знаю, что Тина читает журнал Beacon. Я уверена, что она прочитала ту статью, но знаю, что она ни о чем меня не спросит.

Когда в одиннадцать часов в магазине собираются члены «Женского читательского общества Эктона», я начинаю волноваться.

Самолет Джесса приземляется в три часа.

Сегодня Джесс, мой Джесс будет дома.

Три года и семь месяцев тому назад я оставила его в аэропорту Лос-Анджелеса, и сегодня, когда он приземлится, я буду ждать его на аэродроме.

После полудня и до двух часов дня на работе от меня мало толку. Я рассеянна, невнимательна и нетерпелива.

Одной женщине я пробила чек на 16 долларов и 87 центов, а когда она протянула мне двадцатидолларовую купюру, я сдала ей сдачу в 16 долларов и 87 центов.

Мужчина звонит и спрашивает, есть ли у нас в продаже книга «Жутко громко и запредельно близко»[14], а я говорю ему: «Да, у нас есть все книги Джонатана Летема».

Когда я вижу, что Марк, единственный из служащих, которого я охарактеризовала бы как книжного червя, подходит, чтобы помочь мне, я определенно испытываю облегчение.

Пора идти.

Собирая вещи и видя свое отражение в зеркале, в туалете, отчасти сожалею о том, что мы с Тиной – не близкие подруги. Было бы приятно посмотреть на кого-то и сказать: «Ну, и как я выгляжу?» И услышать в ответ: «Ты выглядишь замечательно. Все будет прекрасно».

Идя к машине, я подумываю о том, чтобы позвонить Мари. Возможно, никто лучше, чем она, не сможет подбодрить меня, когда я так нуждаюсь в этом перед встречей с давно пропавшим мужем. Но когда я достаю телефон, то вижу СМС от Сэма.

Я люблю тебя.

Каждый день мы пишем друг другу подобные сообщения, но теперь оно кажется мне одновременно жизнеутверждающим и разрывающим сердце.

Я пристально смотрю на экран, потрясенная тем, что происходит в моей спокойной и стабильной жизни.

У меня есть муж и жених.

Я сажусь в машину и включаю зажигание, запускаю мотор и выезжаю с парковки.

После нескольких лет без мужа, которого я потеряла, он возвращается домой.

Я заезжаю на территорию аэропорта, высматривая, есть ли места на парковке. Смотрю на часы, я приехала на пятнадцать минут раньше.

Я ерзаю в машине, не зная, как не дать волю накопившейся в моем теле нервной энергии. А потом из моего телефона вырывается мелодичный звонок, и я вижу лицо Оливи на экране.

Я отвечаю.

– Как дела? – спрашивает она, даже не здороваясь.

– Не знаю, – говорю я.

– Он уже дома?

– Скоро будет. Джесс должен приземлиться через пятнадцать минут.

– Боже мой, – говорит она.

– Поговори со мной.

– Чем я могу помочь тебе?

Это обычная манера Оливи подходить к делу. Чем я могу помочь тебе? Замечательное качество для подруги. Это значит, что именно она всегда моет посуду, когда остается у тебя дома. Именно она всегда посылает продуманные подарки и забегает тогда, когда это уместно. Но в такой ситуации, как сейчас, она не в своей тарелке.

Потому что она ничего не может сделать.

Все так, как… есть.

– Можно мне, по крайней мере, послать тебе цветы? – спрашивает она.

Я улыбаюсь.

– Не думаю, что цветы помогут мне разобраться с тем, что у меня есть одновременно и муж, и жених, – отвечаю я.

– То, о чем ты говоришь, совершенно абсурдно, – слышу я от Оливи. – Цветы всегда помогают.

Я смеюсь.

– Спасибо тебе, – говорю я, – за то, что тебе удается шутить в такой момент.

– И спасибо тебе за то, что ты считаешь, что прилично шутить о серьезных вещах, – говорит Оливи. – Трейси с этим не согласна.

Трейси – подружка Оливи. Надо сказать, я не вижу никакого смысла в том, что они живут парой. Серьезная и эрудированная Трейси обучает людей грамматике. У нее величественная осанка, она худенькая и эффектная. В Оливи же мне больше всего нравится то, что она всегда говорит первое, что приходит ей в голову, ест то, что поставишь перед ней, и пробует все, что бы ты ей ни предложила.

Сэм с легкостью объясняет это тем, что противоположности притягиваются, но я все еще пытаюсь отыскать недостающее звено. Так уж вышло, что Сэм как минимум раз в месяц говорит мне: «Ты действительно хочешь продолжить разговор об Оливи и Трейси?»