Настенька - [86]

— Остынь, остынь, — хохоча, говорила Настенька, когда Володя разгорячённо пытался её обнять, уговаривая поскорее выходить за него, плюнув на все расстояния и преграды. — Прежде чем плевать, дай мне хоть третий курс закончить. Я сейчас тоже наукой занимаюсь, над курсовой работаю. И тема, между прочим, перспективная.

Так они и расставались, довольствуясь прощальными поцелуями в щёчку. И Настенька, сокрушаясь про себя, думала, что это скорее всего тоже пока не настоящая любовь. Полюби она кого сильно, так бросила бы всё без оглядки и полетела бы в ту же Ялту за любимым человеком. Да и он бы наверное сделал так, если б очень был влюблён. Но нравиться, конечно, Володя нравился. С этим она не спорила и, рассуждая философски, считала, что мужем он должен быть неплохим и даже выгодным в перспективе. А там, глядишь, и крепкая любовь придёт. Говорят же: стерпится — слюбится.

Январские экзамены зимней сессии сдала Настенька на отлично, короткие каникулы провела в Москве в походах по театрам и в библиотеке, занявшись вплотную написанием курсовой, составляя окончательный вариант из разрозненных кусков, написанных ранее. Встречаясь дома с родителями и бабушкой с дедушкой, сидя за большим обеденным столом, она активно ругала перестройку и вышедший в ноябре прошлого года закон об индивидуальной трудовой деятельности, в результате чего, как она считала, становится законной запрещённая прежде спекуляция, а, так называемые, индивидуалы воруют повсюду материалы и полуфабрикаты, делая, таким образом, свои изделия максимально прибыльными для себя и превращаясь в убыток государству.

Обрушивалась Настенька с резкой непримиримой критикой и на недавно вышедшее постановление о создании в стране совместных с капиталистическими странами предприятий. Она считала, что начинается прямое разграбление государства, так как капиталисты никогда не делают ничего себе в убыток и потому в совместном предприятии обязательно львиную долю прибыли заберут себе, превращая тем самым наших людей и наши природные ресурсы в новый для себя источник доходов.

Старшие с чем-то соглашались, с чем-то спорили, пытаясь удержать горячившегося ребёнка от не до конца продуманных оценок, но в то же время радовались, что период душевного упадка у Настеньки прошёл и на глазах её не появляются больше слёзы.

В это время Настенька и встретилась неожиданно в Елисеевском гастрономе на улице Горького с Юрой, который назвался при знакомстве Юрий Палычем, и которого она окрестила про себя будущим академиком. Она стояла в мгновенно образовавшейся длинной очереди за только что привезенными и выброшенными на прилавок сосисками, когда следом за нею, сказав автоматически «Вы крайняя? Я за вами.», стал высокий парень и Настенька по большим почти квадратным роговым очкам и устремлённому куда-то в глубь себя взгляду сразу вспомнила рождественскую ночь накануне восемьдесят шестого года, который старалась не возобновлять в памяти.

Хотя сам Юра не вызывал у неё никаких отрицательных эмоций и потому она спокойно и даже с долей иронии, памятуя как он сам себя представил, поздоровалась:

— Здравствуйте, Юрий Палыч, то есть Юра, если не ошибаюсь.

— Здравствуйте, — сказал, с трудом отрываясь от своих мыслей, Юра и, взглянув на девушку, изумился:

— О, Настя. А мы о вас только сегодня вспоминали с Валей.

— Надеюсь не злым тихим словом, — улыбнулась Настенька, цитируя строку из стихов Тараса Шевченко, к поэзии которого тоже относилась не равнодушно.

— Да нет, что вы. Правда, повод действительно не очень приятный. Раз вы меня узнали, то, значит, помните тот вечер, когда погиб Вадим? Я понимаю, что у вас много подобных встреч с иностранцами, но Аль-Саида вы можете вспомнить.

Опешив от неожиданности сказанного, Настенька остановила Юру:

— Подождите, не тараторьте. Какой вечер вы имеете в виду? Мне говорили о том, что Вадим ввязался в какую-то драку и случайно не то был убит, не то просто умер, но причём тут я? После того рождества я сильно заболела и больше Вадима не видела.

— Так он ведь в ту же ночь и умер, разве вы не знали? Ну да, вас там уже в тот момент не было и вы ничего не видели. К Вадиму ворвалась пьяная братва, кто-то его повидимому толкнул, он упал и ударился головой о магнитофон. Так странно, что от такой случайности умер. Но я не это хотел сказать. Дело в том, что наш Аль-Саид, которому вы тогда переводили, оказывается, был заражён СПИДом и сейчас лежит в больнице. Сейчас здравоохранение ищет всех, кто мог быть с ним в интимных отношениях, так как они тоже могут заболеть.

Настенька не вполне осознала последние слова Юрия. Её внимание остановилось на мысли о гибели Вадима от удара о магнитофон. В сознании сразу, как на экране телевизора проявилась картина: находящийся на ней ухмыляющийся Вадим, её дикая злоба, толчок всеми силами, удар плюхнувшегося тела и внезапная тишина. Да-да, наступила тишина, а до этого, кажется, играла музыка. Может быть, играла, она чётко не помнит, но тишина мёртвая точно появилась. Это ощущение внезапной тишины она никогда не забудет. И потом при откинутой с окна занавеске она, выходя, ясно видела неподвижное тело чуть ли не в сидячем положении. Возможно, под головой и правда был магнитофон? Неужели это она своими руками его убила?