Настенька - [12]
Если прежде уничтожали людей довольно часто совершенно незаслуженно (правда трудно себе представить, если поразмыслить, какая смерть может считаться заслуженной, когда каждый именуемый преступником является фактическим продуктом природы и окружающего общества, этаким симбиозом, в результате которого сам он вообще-то не виноват, по сути, словом вопрос дискуссионный), и об этих смертях и их виновниках давно трубят все, у кого есть мало-мальски хоть какая-то трибуна, то есть газеты, журналы, радио, телевидение и прочее и прочее, то теперь тысячи людей гибнут сами, бросаясь под колёса движущейся махины истории в метро, на автотрассах, срываясь инфарктами, прерывая течение душевных переживаний пулями навылет, судорогами в петлях, рвотами мгновенно действующих ядов.
Другие тысячи гибнут в неожиданно взорвавшихся межнациональных конфликтах, которые никогда бы и не возникли, не будь на то воля единиц вдохновителей, коим вражда эта выгоду приносит, и которую они и раньше пытались развязать, но не могли при прежних жёстких условиях, так называемой, диктатуры, и зато свободно развернули сегодня с молчаливого согласия, одобрения, а может и прямого подталкивания перестраивающихся структур.
Гибели в этих войнах (иначе их теперь не называют, а начинали с более лёгкого слова — конфликт) становятся просто статистикой теле и радио информаций, о них уже не кричат, как о катастрофах, на столичных площадях, как было при появлении первых таких смертей. Люди привыкают к гибели тысяч солдат во время пустяковых солдатских конфликтов разлагающейся деморализовывающейся армии, привыкают к растущему числу смертей на улицах городов и в собственных квартирах среди белого дня, а тем более, ночью во время разбоев и грабежей. Всё это стало привычной статистикой. Страшная привычка.
Виновников этих фатальных исходов, приводящих к ужасной привычке ощущения безысходности, найти труднее, ибо они так закрыты нескончаемыми ступенями пирамиды, завалены лозунгами и благими пожеланиями, так искренне блестят очками, улыбаясь с газетных полос, что никакой суд (кроме разве суда истории) не в состоянии привлечь их к ответственности за каждую, вызванную их деяниями, смерть. А ведь следовало бы судить поимённо за каждую гибель, каждую поломанную судьбу. Но кого же?
Женева 1984 года
Весной этого года Чрезвычайный и полномочный посол СССР Исраэлян находился в старинном европейском городке Женеве. Он предоставлял Советский Союз на конференции по разоружению.
Вряд ли кто-нибудь из тех, кто собирался обычно на эту конференцию, верил когда-либо в серьёзность переговоров, точнее, в возможность решить в конце концов положительно главный вопрос — разоружить землю. Ой, только не надо об этом их спрашивать. Конечно, они скажут, что верят и к этому стремятся. Они же дипломаты.
На самом деле проблема разоружения завязла с самого начала, как мясо в зубах, настолько, что к невозможности её завершения давно привыкли, как привыкает язык выталкивать сквозь зубы застрявшие напрочь кусочки мяса, понимая бесполезность, но продолжая толкать, получая удовольствие от самого процесса, а не от результата, так что, если даже мясо вдруг по случайности выскочит, то будет даже жалко языку и тогда придётся ещё что-то пожевать, чтобы застрял другой кусочек, и у языка будет вновь работа утомительно приятная, постоянная, в любое время, когда ему нечем больше заняться.
Понятно, что людям деньги напрасно не платят. Каждая сторона, участвуя в переговорах по разоружению, умела доказать устами своих полномочных представителей, что она не хочет никаких войн и готова разоружиться хоть сейчас, если разоружатся другие, а эти-то другие как раз и не хотят разоружаться. Но беда в том, что для каждой стороны все остальные всегда другие: Для Соединённых Штатов Америки — Советский Союз и страны соцлагеря, для стран Варшавского Договора, включая, конечно, Союз Советских Социалистических Республик, — все странны блоков НАТО, СЕАТО, СЕНТО, АНЗЮС и другие во главе их военного босса дядюшки Сэма. Для неприсоединившихся ни к какому блоку стран — те и другие. Одним словом, все договаривались о разоружении, продолжая вооружаться.
Исраэляну эта ситуация была ясна давным-давно, иначе он бы не работал здесь представителем. Понятно было и то, что основные вопросы решаются вообще не на конференции, а вокруг неё, и многие из них не имеют отношения не только к разоружению, но и к вооружению или просто оружию. Женева являла собой один из политических узлов мирра, где проходили, сплетались и разветвлялись многочисленные нити политических интриг, заговоров, переворотов, больших и маленьких событий.
Когда американский посол в Женеве Льюис Филдс сразу по возвращении из Вашингтона, куда ездил проконсультироваться по ряду вопросов, пригласил Исраэляна встретиться в одном из незаметных загородных ресторанчиков, то советскому послу трудно было угадать предмет предстоящей беседы. Не легче оказалась эта задача и во время обеда, который проходил легко, весело, непринуждённо.
Разговор носился вокруг самых разных малозначащих событий и совершенно ничего не значащих замечаний, по которым Исраэляну никак не удавалось склеить ответ на главный вопрос: зачем они здесь сегодня? Не устриц же есть, в самом деле. Но беседа, казалось, так и завершалась ничем в этот вечер, и Исраэлян начинал подумывать о расставании, откровенно жалея о потерянном ни на что времени, когда его собеседник по всем правилам детективного жанра предложил немного прогуляться на открытом воздухе.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
Это история неразделённой любви, произошедшей в Судане с молодым российским переводчиком, которая почти полностью повторилась с журналистом, поехавшим в Судан из Москвы, спустя сорок лет. Мистические совпадения позволяют читателю сопоставить события, имевшие место в жизни героев с почти полувековой разницей. В романе любовь переплетается с политикой, мафией и простой обычной жизнью Африки и России. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
«Так как я был непосредственным участником произошедших событий, долг перед умершим другом заставляет меня взяться за написание этих строк… В самом конце прошлого года от кровоизлияния в мозг скончался Александр Евгеньевич Долматов — самый гениальный писатель нашего времени, человек странной и парадоксальной творческой судьбы…».
Автор ничего не придумывает, он описывает ту реальность, которая окружает каждого из нас. Его взгляд по-журналистски пристален, но это прозаические произведения. Есть характеры, есть судьбы, есть явления. Сквозная тема настоящего сборника рассказов – поиск смысла человеческого существования в современном мире, беспокойство и тревога за происходящее в душе.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.