Наставники - [59]

Шрифт
Интервал

НЕТ, чтобы отказаться от того, что перед этим говорили. ПОНИМАТЬ, когда кому-то что-то говоришь, а тот не понимает, о чем разговор. Как это получается, когда он понимает, о чем ты думаешь, бог знает! Я еще рта открыть не успею, а Ефто Лацкович или Йово Катанич уже знают, что я жене утром рассказывал, и всё тут!

РЕЧЬ, когда кто-то что-то людям говорит или человеку, а тот слушает или нет.

ПРОХОДИШЬ, когда хочешь разойтись без долгих разговоров, но всякому чего-нибудь да надо, вот и не получается никак.

ПОНЯТНЫЙ, когда так говоришь, чтобы каждому в душу запало.

СОВЕТ, от всего сердца кому-нибудь, чтобы он как надо сделал, а он все равно по-своему.

НЕ ТАКОЙ, когда тебе другие говорят, что ты слаб в том и том, а ты так не думаешь, или тебя что-то другое мучает, но про это только ты один знаешь и потому всем говоришь, что это не так.

ПРОРОК, который все наперед знает и говорит о том, что будет, или когда такой умный, или прочитал где-то про это, или ему сказал кто-то, что всё знает.

ЗАСТАВИШЬ того, который сначала отказывается, но потом соглашается.

УКОРИЗНА, когда наказываешь за то, что сделал, а делать было не след.

КРАЕШЕК, там, где бедолага сидит, что в разговор не смеет вступить или во что другое, вот и смотрит оттуда, как это все идет, завидует и расстраивается.

ДВЕРИ, дома, в конюшне или церкви, с помощью которых можно войти и выйти, а после этого опять их затворить.

ВЫЙТИ, быть внутри, а потом захотеть вон. Из церкви, а можно и из себя, да так, что никто знать не будет, кто ты да как тебя звать. Когда из тебя душа выйдет, делаешься мертвый.

ВИДЕТЬ, то, что у тебя вдруг перед очами объявится, или сияние какое, или чувства' великие, или что всерьез сбудется.

ДРУГИЕ, все прочие, я на одной, а те на другой стороне. Добрые ли, злые ли, одна сатана. Я такой, они другие. Я один, они кучей. Я с собой, они за себя.

ТОЛПА, с бору по сосенке люди собрались. Что толку от того, что их много, если они слову Божьему внемлить не желают. Галдят вечно, вперед не подумав. Кучей такие слова говорят, что по отдельности никогда б не решились. Бормочут что-то, гудят, а ты гадай, что именно. Встречаются, конечно, и добрые люди среди них, только они среди прочих теряются, так что толку никакого.

КУЧА, полно всего на одном месте.

СБОРИЩЕ, народ, что толкается, но не от ума большого, а от слепой силы, хоть и составлено С. из тех, кто учен и умен сам по себе.

НАРОД, все люди до кучи, какие только есть. Есть народ сербы, хорваты, мадьяры, немцы, французы, болгары, румыны, боснийцы, турки, влахи,[5] арбанасы,[6] цинцары,[7] греки, негры, русские, китайцы, краньцы с далматинцами,[8] были и иллирийцы, только теперь их больше нигде нет.

БРОДЯГА шляется где попало без царя в голове и в «носках всяких, только и смотрит, где бы чего стибрить. СКИТАЛЕЦ туда-сюда таскается, нечем ему заняться и поесть тоже нечего, разве что случайно перепадет. ПРОСЯТ вечно того, чего у них нет, но иметь хотели бы, а мы им дать обязаны, только вот не пойму я, за что да про что им давать. Будто у каждого все должно быть, а то не иначе с ума посходят.

ОБОРВАНЕЦ, который одет плохо. Убогий, но это вовсе не обязательно.

БЕДНЯГА, не только по внешнему виду несчастный, но и по речи своей, сказать или решиться на что-то не может. Никакого толку от него не добьешься.

ЗАПЛАТА, когда одежка порвется, бедняк на эту дыру тряпку пришивает, и пусть 3. совсем не такая будет, лишь бы голым он не ходил да в дыру ветром не задувало бы.

НЕРЯХА, не только неухоженный, замурзанный, но и слюнявый, все на нем висит, потрепанный весь, все не так и все наоборот.

ОСТОЛОП, который валандается повсюду и ни на что не годится, ни себе, ни людям.

НЕ ХОЧЕТ, когда кто-то отказывается от чего-то, а ведь мог бы.

РАБОТА, когда кто-то что-то такое делает, что видать. Если сидишь перед церковью и христарадничаешь, толку от этого никакого, хоть и целое богатство собрать можно. Работа и когда говоришь людям, если ты только прав.

ЕСТЬ, когда где что показать можно.

ХУЖЕ, чтобы одно плохое от другого отличить, если оно еще плохее.

ЧОКНУТЫЙ, не совсем дурной, просто у него не все дома, ум за разум заходит, не в себе немного. Мелет все, что в голову придет. Кое-кто таким верит больше, ем мне, особливо когда он говорит, что им нравится, или если им это выгодно.

ПРОСТОФИЛЯ, когда ты думаешь, что нормальный, а он тебе непристойность какую ни то вывалит, или будто медведь ему на ухо наступил и не услышал он, что до него еще умные люди сказали, или будто подпил крепенько. Простофили у нас: Будисавлевич, Неофит Айдукович, Михоль, Тербуович, Муждека. Есть и еще, но я всех перечислять не обязан.

ДУРЕНЬ, которому можешь говорить что хочешь, а ему что в лоб, что по лбу, один черт.

ДУБИНА, не только деревяшка сама, но и человек крепкий, тупой и тяжелый, как свинец. Ни тебе растолкать его, ни сподвигнуть на что.

СКОПЕЦ, вырос уже человек, а борода у него не растет, то ли от болезни какой или такой уж уродился. Вечно от него чего умного сказать ждешь, а он ничего.

ЦЫГАН, как и все люди, разве что чуть чернее лицом, говорит хитро, шляется повсюду, потому как дома у него нет, врет вечно, говорит, что то знает и это, иной раз приворует, детишек у него много, держит себя смешно, а как кучей соберутся, так все петь принимаются.


Еще от автора Бора Чосич
Роль моей семьи в мировой революции

Бора Чосич – удивительный сербский писатель, наделенный величайшим даром слова. Он автор нескольких десятков книг, философских трактатов, эссе, критических статей, неоднократно переводившихся на различные языки. В книге «Роль моей семьи в мировой революции» и романе «Наставники», фрагменты которого напечатаны в настоящем томе, он рассказывает историю своей семьи. В невероятно веселых и живых семейных историях заложен глубокий философский подтекст. Сверхзадача автора сокрыта в словах «спасти этот прекрасный день от забвения».


Записная книжка Музиля

Рубрика «Имитация почерка» дает самое общее представление о такой стороне литературного искусства как стилизация и пародирование. Серб Бора Чосич (1932) предлагает новую версию «Записной книжки Музиля». Перевел опубликованные «ИЛ» фрагменты Василий Соколов.


Рекомендуем почитать
Юбка

Предвоенная Германия 30-х, богемный Берлин заполнен свингующей молодежью. Молодая Лени Рифеншталь, только закончившая съемки «Олимпии», знакомится с четырьмя юными архитекторами из бюро Альберта Шпеера. У парней странное хобби: они пытаются электрифицировать гитару. Через Лени о творческих поисках сотрудников главного проектировщика столицы Третьего рейха становится известно Адольфу Гитлеру. Проект под кодовым названием «Юбка» курируется лично фюрером.


Визит

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рожденные жить

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Книга Натаниэля

Книга Натаниэля – основного Врага рода человеческого – в доступной и популярной форме не несёт совершенно ничего полезного. Не предназначена для широкого круга читателей. Но попутно разъясняет, что в Начале было отнюдь не Слово. А Логическое Умопостроение. Им же, кстати, всё и закончится.Текст дан в черновой редакции, подробнее о книге можно узнать на официальном сайте http://polumrak.ru.


День счастья – сегодня!

Он молод и просто неприлично богат. Деньги – смысл его жизни. И он покупает. Но все ли можно купить? Не может ли случиться так, что выставленный счет окажется слишком велик? Ответ вы найдете в этом захватывающем триллере. А в герое каждый из вас узнает свое собственное лицо. И может быть, оно вам не очень понравится. А что делать? Такое время, такая жизнь…


Модерато кантабиле

Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы».В «западных» романах Дюрас раннего периода — «Модерато Кантабиле» и «Летний вечер, половина одиннадцатого» — любовь тесно переплетается со смертью, а убийства — вариации на тему, сформулированную Оскаром Уайльдом: любящий всегда убивает того, кого любит.