Наставник - [33]

А посмотреть было на что. И Михе подумалось, что, возможно, носить с собой яд – это даже очень неплохой вариант. Мало ли. Вдруг да не гостем сюда спровадят? Лучше уж смерть от отравы, чем это вот.

В отличие от коридора и камер пыточная была освещена и неплохо. Пылала жаровня. Горели факелы и свечи, но дышалось вполне спокойно, чему явно способствовал ряд воздуховодов. Черные дыры их открывались на стене, прямо над полками. На полках же лежал инструмент.

Щипцы, от совсем крохотных до весьма массивных.

Ножи всех форм и размеров.

Какие-то железные шарики, ощетинившиеся шипами. Склянки. Банки. Скребки.

В стороне примостилось массивное кресло с ремнями. И огромный короб, вид которого заставлял Дикаря прижимать уши к голове.

Ему здесь не нравилось.

И не только ему. Иглы, разложенные на темной коже. Короб с ними и резьбою украшен, и серебром поблескивают накладки.

Веревки.

Странная конструкция, вид которой заставляет вспомнить о том, что Михе есть чего скрывать.

- Знаете, - а вот Миара осматривалась с явным интересом. – А ведь на лабораторию похоже. В чем-то. Есть что-то такое… неуловимое.

У дальней стены возвышался шкаф, на полках которого громоздились склянки. Большие и маленькие, вовсе крохотные, которые и брать-то в руки страшно. Из темного мутного стекла. Из стекла светлого и не менее мутного. Прозрачные. И поблескивающие в свете факелов драгоценными искрами.

- Надо же, - Миара сняла крохотный фиал и вытащила пробку. – Зелье пресвятого Улея. Не ожидала. Отличное средство для заживления ран. И способствует росту плоти, и не дает загноиться. А это огненная вода? Интересно, для чего…

- Прижигать, госпожа, - поспешил пояснить палач. – Когда мясо сымаешь куском, то лучше нет, чтоб прижечь.

- Оно-то верно, но будет больновато.

Палач развел руками.

- Ясно. А знаете, здесь, пожалуй, почти все, что нужно… Вин?

Маг подошел к полкам и принялся снимать банку за банкой. В одни он заглядывал, взвешивал, хмурился. Что-то возвращал на место, что-то отставлял в сторону. Из темного фиала капнул на кожу. Поднес каплю под нос сестре и та мотнула головой.

- Только в нужник. «Слезы ундины» не хранятся долго. А они тут сколько стоят? Год?

- Эт еще до меня, - повинился палач, который выглядел весьма расстроенным. – Дед мой, он увлекался всяким…

И нарисовал в воздухе что-то непонятное.

- Все средство искал. Такое, чтоб от всех болезней.

- Такого не бывает, - Миара поставила склянку на пол. – Вы не будете возражать, если я просмотрю?

Возражающих не нашлось.

Следующий флакон был сделан в виде капли с очень вытянутым горлом, которое залили воском, сбоку присобачив кусок пергамента.

- «Вечный сон», если не ошибаюсь. Весьма редкий яд. Делают его из смеси змеиных желез и корней одного растения. Я даже у нас такого не видела. Капли хватит, чтобы человек уснул. Навсегда. Причем не обязательно в еду.

И взгляд её презадумчивый вновь обратился на Миху.

- Даже не думай, - сказал он.

- Я не о тебе, - Миара отмахнулась. И фиал вернула на место. – Я скорее о том, что, где один яд, там и другой. Любезнейший, вы не могли бы подойти?

И произнесла она это нежным голосом, только палач почему-то сглотнул. И глянул на барона этак, испытующе и с надеждой.

- Подойди, - велел Джеррайя.

- Не стоит меня бояться, - улыбка Миары стала еще более радостной. – Я лишь хочу, чтобы ты взглянул на все это… хорошо взглянул. И сказал, чего не хватает?

- Не хватает? – палач смотрел на Миару, что кролик на удава.

- Именно. Может, что-то пропало? Или… конечно, мы слегка нарушили порядок, но вдруг ты вспомнишь?

Она провела пальцем по полке.

И потерла.

- Ты пыль вытираешь?

Палач мотнул головой.

- Ута. Это рабыня. Старая. Хорошая женщина. Аккуратная. Господин её еще когда приставил… она старается. Она бы не стала ничего брать, госпожа!

- Брать… да, может, и не стала бы. Она грамотна?

- Так… откуда же ж? На кой оно ей?

- Ясно. А ты?

Палач потупился.

- Тоже ясно.

- Читать могу. Потиху ежели. Дед учил, да только что оно мне с той грамоты. Тяжко. Голова болит, - он вздохнул тяжко. – Мне б иное чего. Но и иному учил.

- А дед, стало быть, грамотным был?

- Целителем. А после уж в палачи пошел.

- По совместительству, - не удержался Миха.

- Во-во. Так и старый барон сказал. Мол, раз ты, многомудрый Савр, целитель, стало быть, знаешь, как спрошать, чтоб клиент до сроку не отошел. Ну а которые не нужные, тех он деду давал уже, на испытания. Зелий там или еще чего. Дед… он хорошим был.

Вот слабо верилось, честно. С другой стороны очевидно, что в нынешнем мире представления о том, что есть хорошо, а что плохо, несколько отличались от Михиных.

- Он же ж людям помочь хотел. А то ж отец мой помер, как зараза та пришла. И мать. И все-то прочие. Я только не помер, но малый был, не помню, почитай, ничегошеньки. А туточки, госпожа магичка, туточки все на месте, как дедом еще поставлено было. Вы не думайте, я строго все блюду.

- Чудесно.

- От деда записи остались. Мне-то они не нужны, а вам, глядишь, сгодятся, ежели, конечно… надо, - палач опять замялся. Все-таки был он довольно стеснителен для человека его профессии.

- Вот это на самом деле чудесно.