Наставление в христианской вере, т.3 - [33]

Здесь св. Августин без колебаний называет грехом немощь, которая остаётся в нас и после возрождения, ибо не опасается наветов пелагиан, когда уже полностью опроверг их заблуждение. Так же он поступает и в сорок первой гомилии на Евангелие от Иоанна: «Если ты по плоти служишь закону греха, то поступай так, как говорит апостол: "Да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его" (Рим 6:12). Он не требует, чтобы греха не было вообще, но требует, чтобы он не царствовал. Пока ты жив, грех обязательно будет оставаться в твоих членах. Лишь бы было устранено его господство и не совершалось то, что он велит»г. Те, кто считает, будто пожелание не является грехом, ссылаются на слова св. Иакова, что похоть, зачавши, рождает грех (Иак 1:15). Но это возражение нетрудно опровергнуть. Если мы отнесём эти слова только к дурным поступкам, или, как их называют, реальным грехам (pйchez actuels), то тогда и злая воля не будет считаться грехом. Из того, что апостол называет дурные дела плодами похоти и

аАвгустин. Против Юлиана, II, III, 5 (MPL, XLIV, 675). ьТам же, IV, 8 (MPL, 678). «Тамже, V, 12(MPL, 682). dTaM же, IX, 32 (MPL, 696). •Там же, V, III, 8 (MPL, 787).

Августин. Трактат о Евангелии от Иоанна, XLI, 12 (MPL, XXXV, 1698).

определяет их как грех, отнюдь не следует, что сама похоть не является дурной вещью, подлежащей Божьему суду.

14. Некоторые анабаптисты на место духовного возрождения верующих ставят невиданную, буйную невоздержанность: дети Божьи (так им кажется), будучи приведены в состояние невинности, не должны заботиться о том, чтобы сдерживать плотские похоти, а должны следовать за направляющим их Духом, под водительством которого нельзя заблудиться8.

Невозможно было бы поверить, что человеческий разум способен впасть в такую дикость, если бы они сами исступленно не распространяли это учение. Это в самом деле вещь невероятная. Но есть свой смысл в том, чтобы дерзость тех, кто силится оболгать Божью истину, была наказана именно таким образом. Я спрашиваю их: разве тем самым не будет устранено всякое различие между гнусностью и честью, справедливостью и несправедливостью, добром и злом, добродетелью и пороком? Это различие, отвечают они, происходит от проклятия ветхого Адама, а Христос освободил нас от него. Так что нельзя отличить блуд от целомудрия, простосердечие от коварства, правду от лжи, честность от грабительства. Пусть люди оставят свои ребяческие страхи, призывают они, и следуют за Духом, который не потребует ничего дурного, — нужно только отдаться его водительству27. Кто не ужаснётся подобным чудовищным предложениям? Между тем эту философию повсюду охотно принимают люди, ослеплённые безумством своих похотей и утратившие всякий здравый смысл.

Но, спрашиваю я вас, какого Христа они нам изображают? И какого духа малюют? Мы знаем одного Христа и одного его Духа, знаем такими, какими Их обещали пророки и явило Евангелие. И от Христа мы не слыхали ничего подобного. Дух, которого нам показывает Писание, не благосклонен к убийствам, распутству, пьянству, гордыне, злобе, алчности и грабежу. Он — совершитель любви, целомудрия, трезвения, скромности, мира, воздержания и истины. Это не дух безумных фантазий и всяческих метаний, он не бросается из стороны в сторону то к добру, то ко злу, но полон мудрости и разумения, дабы строго их различать. Он не

аСм. сочинение Кальвина «Против фантастической и буйной секты либертинов, называющих себя духовными» (Contre la secte phantastique et furieuse des Libertins qui se nomment Spirituelz (1545). — ОС, VII, 200-201). Об отождествлении части анабаптистов с Духовными либертинами см. его сочинение «Краткое наставление, вооружающее всех Добрых верующих против заблуждений известной секты анабаптистов» (Brieve instruction Pour armer tous bons fidиles contre les erreurs de la secte commune des Anabaptistes (1544).

ОС, VII, 53-54). — Прим. франц. изд.

толкает людей к распущенности и разнузданности, но, различая добро и зло, наставляет их следовать первому и избегать второго. Впрочем, для чего мне прилагать столько усилий к опровержению этого дикого безумия? Для христиан Дух Божий — не плод безудержного воображения, который они измыслили себе в мечтаниях или восприняли от других. Они знают Его таким, каким Он показан в Писании, где говорится, что Он дан нам для освящения, дабы, очистив нас от всякой грязи и скверны, вести в послушании Божьей правде. А послушание может появиться лишь тогда, когда вожделения (которые эти люди хотят освободить от всякой узды) побеждены и подавлены.

Кроме того, сказано, что освящение Духом очищает нас так, что, пока мы заключены в смертном теле, в нас остаётся множество недугов. Следовательно, поскольку мы весьма далеки от совершенства, нам необходимо каждый день продвигаться вперёд; а поскольку мы отягощены бесчисленными пороками, нам необходимо сражаться с ними. Отсюда вытекает, что мы всегда должны быть настороже, чтобы оградить себя от внезапных предательских нападений нашей плоти, и никогда не успокаиваться, как будто бы мы находимся вне опасности — если только мы не думаем, что обладаем большей святостью, чем апостол Павел, которого мучило жало Сатаны (2 Кор 12:7), дабы через немощь он усовершенствовался в добродетели. Сам апостол непритворно и без утайки описывает борьбу плоти и духа, которую он ощущал в своей душе (Рим 7:8 сл.).