Насмешка - [160]

Гаэрд вновь обнажил меч и провел по его поверхности ладонью, отмечая его гладкость и остроту, которые клинок не утратил после всего, в чем успел поучаствовать. Он все так же не требовал заточки и казался только что покинувшим кузницу. После мужчина сжал рукоять, нанес рубящий удар невидимому противнику. Меч удало свистнул, и Гаэрд снова погладил его.

- Мой верный товарищ, - улыбнулся мужчина. – Чтобы там ни было, но другого такого клинка мне не сыскать, и я рад, что ты остаешься со мной.

И все же… И все же были знаки! Была сила, которую почувствовал слепец, еще только предвидя приближение меча. Все это имело место, и Гаэрд был уверен в своем разуме, потому так сложно было поверить, что он держит в своей руке не истинный Халидур, а его близнеца.

- Дождемся завтрашнего дня. Коли истинный Халидур в хранилище, то нарекаю тебя Гаэрдаром. – Торжественно произнес младший Дальвейг, глядя на меч. После убрал его в ножны и повторил. – Гаэрдар.

Рассмеявшись, Гаэрд лег в постель, закрыл глаза и представил Лиаль.

- Пусть Святые хранят тебя, моя возлюбленная, - прошептал он, проваливаясь в крепкий и спокойный сон…

Он сидел на берегу озера, под стенами своего замка, бросая мелкие камешки в воду. Рядом лежал верный меч, поблескивая обнаженным клинком в свете заходящего солнца. Неожиданно за спиной зашуршала трава, и рядом встал высокий худощавый мужчина с рыжими волосами. Он нагнулся, поднял меч и любовно провел ладонью по клинку. После сжал рукоять и взмахнул мечом. Рассеченный воздух ответил тонким свистом, и сталь запела, отзываясь на прикосновения незнакомца.

- Отличный меч, - произнес мужчина. – Лучшего не сыщешь.

- Милости Святых, - ответил Гаэрд, поднимаясь на ноги и настороженно глядя на незнакомца.

Тот надавил ладонью на плечо молодого ласса, возвращая его на прежнее место, вновь посмотрел на меч и опустился рядом, жмурясь в лучах заходящего солнца.

- Милость Святых с тобой, Гаэрд, - улыбнулся незнакомец, не глядя на Дальвейга.

Полы его черного плаща, будто два крыла, распластались по траве. Мужчина все еще держал в руках меч, не спеша его возвращать.

- Эх, хорошо, - крякнул он, продолжая жмуриться.

- Кто вы? – спросил Гаэрд. – Впрочем, кто бы вы ни были, верните мой меч.

Незнакомец повернул голову к лассу, глядя на него мудрыми серыми глазами. После усмехнулся и протянул клинок.

- Держи. Теперь это, действительно, твой меч. – Затем вновь поднял лицо к солнечным лучам и улыбнулся. – Мне он более не нужен. Оружие не должно пылиться в застенках, будто узник. Коли пламя родило клинок, стало быть, он должен служить своему хозяину.

- Не понимаю, - нахмурился Дальвейг.

- Да что уж тут понимать, - рассмеялся незнакомец. – Приходит время, когда любая темница рушится, и тогда узник выходит на свободу, не желая возвращаться в клетку. Он выбрал тебя, Гаэрд.

- Кто? – ласс вдруг почувствовал себя совершенным глупцом, не в силах постигнуть того, о чем говорит незнакомец.

Мужчина поднялся на ноги.

- И знаешь, что еще, Гаэрд? Не все тайны стоит рассказывать, особенно те, которые известны лишь тебе. И даже того, кому ты их доверил, можно уверить в ошибке. – После бросил последний взгляд на меч. – Гаэрдар? Мне нравится. Ему тоже.

Издав короткий смешок, незнакомец исчез за деревьями, а через мгновение солнце закрыла огромная птица. Орлиный крик огласил небо и…

- Святой Хальдур, - Гаэрд рывком сел на постели, ошалело оглядываясь вокруг себя, будто кто-то мог подтвердить, что ему явился Святой в ночном сновидении.

В окно уже заглядывало солнце, достигшее почти полудня. Охнув, мужчина поднялся с ложа, бросил взгляд на меч и мотнул головой. Сон был престранный, и мысли о нем мужчина оставил пока при себе, решив никому не рассказывать. Помывшись и одевшись, молодой ласс наскоро позавтракал в своих покоях и поспешил вниз, опасаясь, что хранитель Хальтор уже покинул замок.

Однако Гаэрда ждали. В хранилище решили отправиться так же старший ласс Дальвейг и старейшина Бальверд, его воспитанника с пожилым лассом не было. Вчетвером мужчины вошли во Врата. Сколько они шли, сказать было сложно, под землю не проникал солнечный свет, лишь неверный свет факелов освещал каменный тоннель, по которому шли хранители.

Когда, наконец, тяжелые кованые двери в хранилище были достигнуты, Хальтор махнул на остальных рукой и уселся на низкую скамеечку, тяжело дыша и утирая пот дрожащей рукой. В это мгновение Гаэрд подумал, что однажды хранитель Хальтор рискует остаться в этом переходе, отдав Святым душу. Слишком долгий путь для старика. Ордену следовало сменить главного хранителя.

- Благослови, Покровитель наш и Наставник, - произнес Бальверд, открывая тяжелую дверь. – Идемте, братья.

Они вошли в небольшую комнатку, где не было ничего, кроме длинного камня, в который были вбиты скобы, поддерживающие ножны с мечом. Свет факелов рассеял тьму и…

- Где он?! – воскликнул Бальверд. – Халидур исчез!

- Что ты сказал?! – Хальтор почти вбежал в хранилище.

Скобы были пусты. Оба Дальвейга первыми приблизились к камню.

- Он здесь, - голос Дартмара прозвучал глухо. – Халидур все еще здесь.

Он зачерпнул ржавую труху, и она посыпалась с мужской ладони обратно на камень. Гаэрд взял в руки рукоять – единственное, что уцелело от древнего клинка. Бальверд издал горестное восклицание, опускаясь перед камнем на колени.