Наследство - [52]

   Сидящий на заднем сиденье брат всю дорогу до дома ломал голову над тем, что могло вывести из равновесия пуленепробиваемого Льва. От него обычно все неприятности отскакивали, словно сухой горох от бронированной стенки, или становились незначительными рядом с пустынным спокойствием старшего брата, состояние которого в данное время напоминало зарождающуюся бурю столетия в этой самой пустыне.

   За полчаса от квартиры неизвестной ведьмы, в чьей квартире обитала странная, но до ломоты в пятнистом хвосте интересная компания, до дома Ленька успел придумать массу вариантов и их же немедленно отвергнуть, после принять и снова найти кучу доводов против: как брат, младший оборотень имел чрезвычайно богатую фантазию. Правда... если Лев умел смотреть далеко, то Ленькины умения простирались по большей части в ширину и количество. Но он не жаловался, предпочитая стоить пять воздушных замков одновременно, одному, зато самому большому и роскошному. Младший справедливо для мальчишки считал, что главное - иметь право выбора пусть и среди неправильных вариантов!

   Занятый своими мыслями он не заметил, как очутился дома уже раздетый, разутый и усаженный за стол ужинать. Вздохнув, парень уставился в тарелку. Теперь вопросы задать не получится: в семье Толстых правило молчать за столом соблюдалось неукоснительно. В противном случае следующую неделю нарушителя проводил без ужина вообще. Будет возражать, то и без обеда. Обидится - без завтрака.

   А с папой - полковником вооруженных сил России в отставке шутки плохи. И не шутки тоже: шаг влево, шаг вправо от устава семьи равносильно неуважению к родителям, а оно уже карается пешим экологическим походом в Уральские горы или сплавом по горной Карельской реке на плотах, на крайний случай и отсутствия денег ночевкой на подмосковной даче голышом на берегу реки. Не страшно? А вы попробуйте. Комары нынче злые пошли...

   К маме, кстати, жаловаться на произвол отца бесполезно. Жалости у начальника налоговой инспекции в принципе нет. Мама не только не пожалеет, но еще и от себя добавит. У младшего карманные деньги отберет и на общий накопительный счет семьи положит, а старшего быстро на общественные работы по уборке четырехкомнатной квартиры приставит. В общем, правила в семье Толстых соблюдались неукоснительно и вне зависимости от обстоятельств и только за чаем разрешалось сказать первое слово главе семейства, затем всем остальным.

   - Лев, ты не ночевал дома, работа? - отец разломил в кулаке сдобную баранку.

   - Да. Веду расследование, - размешал сахар в чашке мужчина.

   - И как успехи? - осведомился полковник.

   - Собери Лунных.

   Первоначально полицейский планировал подготовить отца к просьбе, но терпение закончилось с последним проглоченным кусочком мяса, вкуса которого он не чувствовал, и на обязательные ритуалы за ароматным цейлонским напитком ценного ресурса не хватило.

   Оборотень натянутой кожей ощущал утекающее время. Он прекрасно понимал, что за одну ночь можно изменить жизнь целой планеты, а можно упустить единственный в своем роде шанс нелепо, но смело брошенный судьбой в лицо, будто перчатка дуэлянта. И ты сидишь над ним и размышляешь: брать или нет, а на грани сознания слышится юный заливистый смех пакостницы.

   Лев решил не думать. Пусть другие решают. Не так обидно будет, если Лунные решат умыть руки и не рисковать без того шатким положением всех оборотней. Поймут или нет, что отказавшись раз, второе предложение возможно придется ждать вечность?

   - Это не шутка? - отец встал.

   Мать сжимала в руке нетронутый чай. Ленька сидел не шевелясь на стуле и большими круглыми глазами восхищенно смотрел на старшего брата. Он знал: любой оборотень может воззвать к мудрости Лунных, но если те сочтут, что потревожили их напрасно, то определят соразмерное вине наказание.

   - Нет настроения шутить, - решительно дернул упрямым подбородком Лев. - Зови.

   Глава семейства Толстых сам был Лунным. В этот круг избранных допускались только те, кто много сделал для сообщества оборотней и пользовался непререкаемым авторитетом среди своих. Впрочем, связи среди чужих тоже приветствовались. Но и этого было мало: Лунным мог стать только тот оборотень, кто являлся носителем гена истинного химеризма, а этим геном в четырехкомнатной квартире обладали все...

   Я спала очень плохо. Всю ночь меня преследовали разнообразные ангелы, разбавленные чутком демонов. Первые предлагали мне честный и справедливый суд, точнее просто под решением подписаться, и принять наказание, что конечно же зачтется мне когда-нибудь потом. Вторые же были пьяны, хватали меня за разные части тела и предлагали предаться греху в их будуарах: котел с кипящей водой, раскаленная сковорода, ложе йога с острыми шипами...

   Проснулась я в таком состоянии, будто вторые меня таки уломали на пару-тройку сеансов расслабляющего массажа. Чугунную голову было невозможно оторвать от подушки, гранитное тело поставить на неожиданно мармеладные ноги. Делать ничего не хотелось. При одной мысли о поездке за сто восемьдесят километров от Москвы я ощущала себя самым больным человеком в мире.