Наследство разрушительницы - [81]

Но сейчас, когда Иваненко переступил порог кабинета Козырина, Павел Степанович понял, что уже второй раз за неделю он становится свидетелем того, как лицо главного бизнесмена страны искажает гримаса чего-то среднего между гневом и выражением затравленного зайца. Козырин вышел из-за большого письменного стола и пригласил гостя к мягким, обитым тончайшей синей кожей креслам, стоящим у журнального столика с резными изогнутыми ножками. Сев в кресло, Козырин понял, что допустил ошибку. На журнальном столике были разложены свежие газеты, и с каждой из них смотрело лицо той, кто была причиной смятения Михаила Семеновича Иваненко.

Впрочем, именно эта ошибка позволила им быстрее перейти к делу. Иваненко, увидев фотографию конкурентки, кивнул на стопку газет и спросил:

– И что ты думаешь обо всем этом?

Козырин пожал плечами. Разумеется, с раннего утра он уже прочел все газеты и познакомился со всеми точками зрения ведущих обозревателей страны о причинах столь стремительного взлета новой звезды российского бизнеса. Но ни одно из объяснений его не устроило. Молодость Арины и ее неопытность в делах обозреватели объявляли едва ли не решающим преимуществом. Дескать остальные бизнесмены погрязли в шорах стандартов и привычек, мыслят штампами и принимают типические решения, которые можно предсказать без особых проблем. А вот новенькая и ничего не смыслящая в большом бизнесе Арина Розова находит неожиданные решения и убеждает собеседников доводами, которых не ждёт никто. Статья в одном издании так и называлась: «Новое бизнес- мышление ломает устои». В другом: «Кто растопил „засахарившийся“ бизнес». Эту точку зрения Козырин не принимал. Все это надумано и нелепо. В действиях новоявленной Эсте Лаудер не было ни эффектных ходов, ни новых идей, до которых не могли бы додуматься «засахарившиеся» бизнесмены старшего поколения. Нет, это не то. Газетная пурга. Так он и заявил на совещании, которое собралось утром в кабинете председателя правительства Вячеслава Лиманова. Из-за неопределенности ситуации никаких решений принято не было. Председателю Федеральной службы безопасности Геннадию Малкину было негласно дано поручение, не поднимая шума, проверить все сделки, заключенные Ариной Розовой, и попытаться понять, как ей удается убеждать бизнесменов принимать решения в ущерб себе и к выгоде госпожи Розовой. Предположений было высказано много – от искусного гипноза до давления извне, организованного вражескими спецслужбами. Ни одно из этих объяснений Малкина не устроило. Он пообещал все проверить и дать ответ в течение двух дней.

Ответа на вопрос, заданный Иваненко, у Козырина не было, и он предпочел промолчать. Не дождавшись реакции собеседника, Иваненко продолжил:

– Эта дама творит чудеса, – он с трудом сдерживал раздражение. – Сначала она на наших глазах становится владелицей телеканала, через день покупает нефтеперерабатывающий завод и сеть бензоколонок, а сегодня становится владелицей банка. Да еще какого! «Сельхозбанк» – это не меновая контора в Мытищах.

Иваненко поднял глаза на собеседника. Отмалчиваться дальше было невозможно.

– Не знаю, что тебе сказать, Миша. – Козырин вздохнул и кивнул секретарше, вошедшей в кабинет с подносом. – Сказать тебе честно, я отказываюсь понимать, что происходит в нашей стране.

Иваненко дождался, пока строгая девушка в белой блузке, под которой явственно проглядывалась крепкая грудь, расставит на столике чашки, вазочки с вареньем и печеньем, кофейник, молочник, сахарницу, и поблагодарил ее сдержанным кивком. Когда дверь закрылась, он продолжил:

– Ты отказываешься понимать? – с едва сдерживаемым чувством сказал он. – Ты не знаешь, что происходит? Ты? Человек, от которого в нашей стране зависит не так уж мало?

Козырин проследил, как Иваненко взял со стола бокал с водой и сделал глоток. Его рука заметно подрагивала.

«Он готов бороться, не жалея сил, с любой понятной угрозой, – сообразил Козырин. – А здесь угроза непонятная. Он не может разобраться в ситуации, и это его убивает». Павел Степанович понимал, что в этой борьбе с призраком он Иваненко не помощник. Что, в конце концов, он может предпринять? Добиться репрессий против Розовой? На каком основании? Запретить ей вести бизнес? Для этого нужно найти в ее действиях хоть какой-то состав преступления.

– Что я тебе могу сказать, Миша, – пробормотал Козырин и подцепил щипчиками два крохотных кусочка сахара. – Мы не можем запретить бизнесменам совершать сделки. И так уже весь мир на нас косится. Не хватало только поссориться со своим бизнесом. Да, она скупает предприятия. Но она гражданка России, и ей не требуется никаких особых разрешений. Да, бизнесмены, ведущие с ней сделки, соглашаются на условия, не выгодные им, но выгодные ей. Но криминала здесь нет. Они соглашаются добровольно. Подписывают все сами, в присутствии адвокатов и собственных помощников. Так что, давай подождем.

Легко сказать – подождем! Когда из-под самого носа уходят активы, за которые он боролся долгие годы и которые казались недоступны даже для него. Слова Козырина в глазах Иваненко не стоили и гроша. То, что происходит в бизнесе, он знал и без зампреда правительства. Он пришел сюда не за дурацким наставлением «давай подождем», а за конкретными делами. Иваненко был уверен, что люди, получившие власть, обязаны принимать решения в любой ситуации. Тем более в сложной и неоднозначной.