Наследство разрушительницы - [80]

– Я не понимаю, почему он так поступил. – Света подняла глаза, полные слез. – Исчез. Ничего не сказал ни мне, ни родителям. Как он мог?

Арина подошла к дивану и опустилась на колени перед Светой.

– Светка, не надо об этом думать. Тебе надо просто жить дальше. Когда-нибудь все разъяснится. Глеб отдохнет, вернется и объяснит тебе все. Я верну вам акции вашего канала, и все пойдет как прежде. Но мы не можем допустить, чтобы телеканал рухнул. Так что давай работать. Ты мне нужна. Очень нужна.

Света подняла голову. Арина отобрала у нее платок и оттерла заплаканные глаза подруги.

– Ты думаешь, это мое место? – Арина кивнула в сторону кресла за большим столом Глеба.

Света смотрела на нее непонимающим взглядом. Арина подняла Свету с дивана и повела к столу. Света не сопротивлялась. Арина усадила ее в кресло Глеба.

– Это твое место, – сказала она. – Я не смогу руководить каналом. У меня нет опыта и есть масса других дел. А ты ведь так этого хотела. Ты же мечтала заниматься телевидением. Помнишь, ты мне говорила. А Глеб был против. Теперь я предлагаю тебе это место. Будь со мной! Ты мне нужна. Ты ведь моя лучшая подруга!

Света подняла глаза на Арину и по ее щекам опять потекли слезы.

– Арина, – сказала она еле слышно. – А откуда у тебя все остальное, о чем пишут в газетах? Все эти заводы и трубопроводы. Откуда у тебя деньги?

Арина взглянула на Свету, сидящую в высоком кресле, и покачала головой.

– Этого я тебе сказать не могу, – она виновато пожала плечами. – Извини, но это не моя тайна. И поэтому не пытай меня. Просто помоги. Не время сейчас ссориться и спорить.

Света молча смотрела на Арину, пытаясь оценить свои чувства. Поверила ли она в безумие Глеба? Он ведь и при ней заводил разговоры о давлении Иваненко и о его желании оторвать у него львиную долю акций канала. Но почему Глеб поступил так странно? Хотя… почему же странно? Продажа акций Арине лишает Иваненко возможности получить их в течение года. А потом Арина вернет акции Глебу. А это значит, они становятся недоступны для Иваненко еще на год. Может быть, все происходящее – это хитрый замысел Глеба? Потому он и уехал. Чтобы избежать упреков и мести Иваненко. Но это значит, он подставил под удар Арину. Ведь теперь весь гнев олигарха свалится на ее голову. Если так, то Арина – не хищница, а жертва, которую надо защитить. А что это за тайны с заводами и трубопроводами? Может быть, это Иваненко таким образом отыгрывается за поражение с телеканалом? Пригрозил Арине, переписал на нее какие-то сомнительные активы. И теперь свалит на нее свои проблемы с налоговыми службами или какими- нибудь бандитскими группировками. Неужели Арину так подставили? И ее деньги, гордый вид, прическа, костюм – все это лишь прелюдия к кошмарному краху? В любом случае ей стоит быть рядом и защитить подругу, когда возникнет необходимость.

Молчание затянулось.

– Я понимаю, что тебе хочется плюнуть на все и гордо уйти, – сказала Арина. – Но я прошу тебя не делать этого. Прими мое предложение. Поверь мне. Ты нужна мне, а я – тебе. Я столько раз верила тебе. Безропотно и не задавая лишних вопросов. Теперь я прошу поверить мне. Ты скоро все поймешь.

Света развернулась в кресле и встала. Подошла к подруге и обняла ее. Арина прижалась щекой к ее плечу.

– Спасибо тебе, Светочка! Ты меня всегда выручала.

«Аринка, – с нежностью подумала Света. – Все та же Аринка. Нежная и непрактичная. Они ее обманули и подставили. Сначала мой муж, а потом Иваненко. Но ничего, я буду рядом. Я помогу ей выпутаться из всего этого кошмара».

Арина оторвалась от Светы.

– Я тебя оставляю на твоем новом рабочем месте, – Арина пошла к двери и остановилась на пороге. – Приказ о твоем назначении будет сегодня к вечеру. Ключи от сейфа в столе. Ты знаешь, что нужно делать. Во всем разберешься сама. Вечером пересечемся, поговорим о планах и о бюджете канала.

– А ты куда? – спросила Света.

– Поеду смотреть дом под офис. Холдингу нужен головной офис. Вот я и ищу.

«Холдингу, – горько усмехнулась Света. – Неужели она верит, что строит холдинг? Святая наивность».

– Счастливо! – пожелала Света и вспомнила о «бандитке» за дверью. – Да, и забери эту свою черноволосую дрянь. Мне эта хамка здесь не нужна.

– Заберу, конечно, – спокойно согласилась Арина. – Только ты напрасно так. Ада – верная баба. Я надеюсь, вы подружитесь.

Света пожала плечами, но ничего не ответила. Арина вышла и осторожно прикрыла за собой дверь. В приемной кивнула Аде, и та послушно пошла к выходу.

– Ты здесь больше не работаешь, – сказала Арина, когда за ними закрылась дверь приемной.

– А ты?

– И я тоже, – улыбнулась Арина. Ада мгновенно все поняла.

– Она будет работать на тебя, – Ада кивнула на дверь приемной и скорчила презрительную гримасу.

– Будет, – кивнула Арина. – Но о том, что случилось на самом деле, и о моей тайне она не знает и знать не должна. Хотя это всегда будет мучить ее. Она будет другом, пока не представится возможность стать врагом. Так что, не своди с нее глаз. И постарайся с ней подружиться.

Ада кивнула и ускорила шаг, чтобы успеть за Ариной.

2

Павел Степанович Козырин за двадцать лет совместной работы ни разу не видел Мишу Иваненко потерявшим самообладание, растерянным или напуганным. Михаил Семенович всегда казался заместителю председателя кабинета министров воплощением спокойствия и твердой уверенности в себе. Даже в дни его смертельной вражды с одной из организованных преступных группировок, когда увеличенная втрое охрана днями и ночами не сводила глаз с его дома, офиса, бронированного «мерседеса» и личного самолета, Иваненко улыбался, излучал оптимизм и веру в светлое будущее. Правда, чуть позже стало понятно, что эти вера и оптимизм были продиктованы превентивными мерами, принятыми им против главарей враждебного клана. Четыре мастерских выстрела из снайперских винтовок убедили новых людей, пришедших на смену усопшим, в правоте Иваненко и в необходимости сотрудничать с ним во всех серьезных вопросах.