Наследство. Огонь и меч - [34]

Острая боль пронзила ее сердце, и ее дыхание замерло.

— Не сейчас! — воскликнула королева. — Не сейчас! — Она схватила Ключи Силы, висевшие у нее на шее, и сразу почувствовала, как в нее влился новый могучий поток жизненной силы. Боль исчезла так же внезапно, как и возникла, и легкие наполнились воздухом.

«Сегодня ночью, — подумала она. — Это нужно сделать сегодня же ночью».

Ашарна медленно подняла голову и еще раз посмотрела в окно. Далеко к югу от залива она различила очертания береговой линии вассального королевства Луризии, самого богатого и экономически важного владения империи, первого из завоеванных армией и флотом Кендры много веков назад. Одной из наиболее трудных задач для Ашарны было вести политику таким образом, чтобы капитаны торговых судов Луризии оставались довольны. И здесь она видела один из примеров того, каким образом Двадцать Домов смогут толкнуть ее сына на ложный путь, со всеми его предубеждениями и личными пристрастиями.

Ее внимание привлекли звуки, донесшиеся снизу. Она посмотрела вниз, на главный двор, увидев Ариву и ее спутников, вернувшихся с охоты. Узрев раненых и мертвых, чьи тела везли кони, она с беспокойством стала вглядываться в свою дочь. Поначалу Ариву было плохо видно в тусклом свете, однако к своему большому облегчению королева наконец разглядела плащ, наброшенный на плечи принцессы. Все участники охоты были перепачканы, потому что им не хватило лошадей, однако они привезли с собой трофей — такую огромную медвежью голову, что даже в темноте Ашарна смогла разглядеть ее. Кроме того, от ее внимания не укрылось, что Арива была поглощена разговором с принцем Амана.

«Что ж, это неплохо, — подумала она. — Он на редкость приятный и неглупый юноша. Арива могла бы сделать худший выбор».

Она горько рассмеялась. Боже, ведь сама она дважды сделала худший выбор, не найдя истинной любви и достойного помощника в ее стремлениях до тех пор, пока не вышла замуж за Элинда Чизела. Когда она вспомнила своего третьего мужа, слезы навернулись на ее глаза. Он мог казаться человеком грубым и неотесанным, его словечки не переставали скандализировать двор, он был склонен носить самые скромные одежды. Однако она любила его больше, чем кого бы то ни было, — кроме ее собственных детей. Воспоминание об Элинде заставило ее подумать о Линане.

Сын, о будущем которого она думала никогда. Ее лицо исказила гримаса боли. Сын, которому она должна была бы выказывать больше доброты. А теперь на его юные неокрепшие плечи свалится неожиданная и несправедливая тяжесть. Королева быстро закрыла глаза и пробормотала молитву богу, в помощи и существовании которого никогда не была уверена. Вместе с этим она еще крепче сжала Ключи.

Опять возникла боль в груди, и на этот раз она не отступила.

ГЛАВА 7

Линан проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он сел в постели и протер глаза, прогоняя сон.

— Поспешите, ваше высочество, — произнес Пайрем. — Королева зовет вас. Она зовет к себе вас всех.

Стоя возле кровати, Пайрем держал наготове тунику и штаны Пинана.

— У вас совсем мало времени, ваше высочество. Все остальные уже собрались… совсем как стервятники.

Линан взглянул на старика так сурово, как только мог.

— Значит, вот кого ты в нас видишь, Пайрем? Стервятников?

— Не в вас, Линан. Не в вас. — Пайрем попытался улыбнуться, но это ему не удалось, и вместо улыбки вышла гримаса. — Не о вас я так думаю и не о ваших братьях с сестрой. Но многие ее придворные настолько же жестоки, насколько беспечны вы. Если вы сейчас не поспешите, ваша матушка может умереть до вашего прихода, и вы не сможете даже получить ее благословения. Если же так случится, то за вашу жизнь никто не даст и горстки птичьего помета, уж простите мою грубость. А теперь поторопитесь!

Линан спрыгнул с кровати, его охваченное сном сознание наконец-то уловило смысл всего, сказанного старым Пайремом, Его матушка могла не дожить до утра, она звала к себе всех своих детей, чтобы публично объявить, кому из них будет дано право наследовать ей.

Юноша быстро натянул штаны, отыскал под кроватью башмаки, засунул в них ноги и опрометью выбежал из своей комнаты. Он мчался через холодный каменный вестибюль на другую сторону дворца, в которой находились покои королевы. Пайрем еле поспевал за ним, на ходу протягивая ему тунику, пояс и непременный нож. Старый слуга задыхался от быстрого бега.

Когда они достигли королевских покоев, Линан сделал Пайрему знак, чтобы тот возвращался назад, а сам перешел с бега на быстрый шаг и одернул тунику. Когда он наконец свернул за угол к спальне Ашарны, он увидел отряд стражников. Их лица выражали напряженное внимание, и все они слегка опустили свои копья, когда Линан проходил мимо них. Возле входа в спальню он остановился, перевел дыхание и толкнул створки тяжелых дверей.

Спальня королевы была просторной, в центре ее возле западной стены находилась огромная кровать. В восточную стену был встроен камин, в котором постоянно поддерживался огонь. Холодные каменные стены были покрыты грубыми гобеленами, а встроенные в потолок сосновые балки издавали приятный лесной аромат.