Наследники Тьмы - [57]

Листочек «Семейное положение» в Женином паспорте, был, слава богу, чист, но, прежде чем до него добраться, она наткнулась на адрес регистрации, и странное название улицы — Детская сразу же отпечаталось в памяти, причём вместе с номерами дома и квартиры — двумя последовательными числами, что тоже было забавно!

Поэтому сегодня же, пока ещё такая рань и Женя наверняка дома, Надя поедет и позвонит ему прямо в дверь, пусть проснётся и откроет. А она посмотрит ему в глаза и сразу поймет, болен ли он. Если окажется, что никакой это не приступ паранойи, а Морозов бросил её в трезвом уме и твёрдой памяти… — Надя вдруг заметила, что изо всех сил сжимает в кулаке подаренную Женей рыбку — тогда она отдаст ему этот кулон, развернётся и больше никогда его не побеспокоит.

Принятое решение принесло облегчение и, допив кофе, Белкина стала быстро собираться, чтобы не упустить раннее время.

На улицу Детская она приехала в семь утра, а в семь пятнадцать уже звонила в квартиру, долго и упорно, пока дверь наконец не открылась.

— А-а, так вот откуда рыбьим духом пахнет! — без всяких вопросов и приветствий заявила возникшая на пороге аккуратная сухонькая бабушка с цепким взглядом и пушистым облаком тонких седых волос, при взгляде на которые сразу становился ясен смысл выражения «бабушка — божий одуванчик».

— Извините, пожалуйста, а вы не подскажете, Морозов Евгений Петрович здесь проживает?

— Евгений Петрович? — переспросила старушка, брови её насупились, отражая усиленную работу мысли, а взгляд упёрся гостье в грудь.

— Ну да, Морозов, — кивнула Надя, непроизвольно нащупав и сжав в руке рыбку. — Женя Морозов.

— А-а, так это ты про Женьку? — просветлела лицом бабушка. — Ну, так бы сразу и сказала. Тоже мне, Евгений Петрович, — фыркнула она, — пьяница он придурочный, а не Евгений Петрович! Ключ праотцов профукал, вот до чего дошло. Докатился!

— Что, простите?

— Что — что? — не поняла старушка.

— Ну, вы только что сказали, он что-то профукал? Ключ, кажется… или мне послышалось?

Вместо ответа бабушка развернулась и потопала внутрь, оставив квартиру нараспашку. Едва Надя переступила порог, как дверь с грохотом захлопнулась, наподдав по заднице.

— Ой! — девушка вздрогнула и посмотрела назад — дверь как дверь, совершенно обычная — а когда обернулась, бабушка уже снова стояла прямо тут, перед ней, настолько близко, что Вера отпрянула, врезавшись спиной в дверное полотно. Господи, зачем так подкрадываться?!

— Ключ праотцов! — бабка постучала сухим узловатым пальцем по кулону-рыбке. — Откуда он у тебя?

— Ж-ж-ж…

— Будешь жужжать, как оса, вылетишь в форточку, — склонив голову на бок, пообещала старуха.

— Ж-женя подарил, — выговорила наконец гостья.

— Ну, я и говорю — профукал!

— А сам-то он где? — рассердилась на такое пренебрежительное к себе отношение, Надя, вглядываясь в темноту коридора. — Дома? — Она попыталась пройти в глубину квартиры, но хозяйка затопталась в прихожей, якобы случайно мешая сдвинуться гостье с места. — Спит?

— Вечным сном! — бабка впилась в Белкину пронзительным взглядом. — Нет, это не глупая шутка и не фигура речи — не нужно так на меня смотреть! Это правда. Женя Морозов умер, и тело его в глухом лесу закопано.

— Как… да вы… — Надя задохнулась, не веря собственным ушам: и как только эта сумасшедшая старуха может нести такое?!

— Думаешь, я спятила? — с горечью в голосе проговорила бабка. — Что ж, я была бы не против такого исхода, но — увы! — соображаю прекрасно. Тьма хотела Женю забрать, но он не поддался и умер. Да так, что все не упокоившиеся мёртвые это узрели: девочка одна — Леночка Макеева постаралась! Ну и я, конечно же, тоже видела, как душа его отлетала. Так что самого Женьку уже не вернуть, но душа чистой осталась, с памятью всего рода Морозовых связанной! Так я про ключ праотцов и узнала!

— Послушайте… простите, я не знаю вашего имени-отчества… кто вы?

— Елизавета Васильевна Пряхова, с двадцать первого июля прошлого года жду подходящего случая и вот — ура! — час мой пробил! — неожиданно чётко доложила старуха, глядя гостье прямо в глаза, после чего постучала пальцем по кулону-рыбке: — При жизни-то Женька не понимал его ценности, а, как умер, душа его сразу и встрепенулась: Морозовы ведь передавали его от поколения к поколению, надеясь, что именно в их роду появится тот, кого ключ послушается. Но этого не случилось, а теперь род вообще прервался. Поэтому я и пришла, чтобы объяснить: ключ праотцов необходимо отдать тому, кто им воспользоваться сумеет. Достойному человеку из другого, чем Женя, рода.

— Послушайте, Елизавета Васильевна, — мягко начала Надя, окончательно убедившись в полной невменяемости пожилой женщины, — я понимаю, этот кулон — какая-то семейная реликвия Морозовых, но…

— Но при чём же здесь Елизавета Пряхова? — усмехнулась бабка. — А при том, что могу сослужить полезную службу и наконец-то освободиться! Покоя очень давно уже, знаешь ли, хочется. Год целый здесь болтаюсь.

— Где болтаетесь, в квартире? Зачем?

— На Земле, деточка, на Земле! А в квартиру эту я только из-за тебя пришла! С души Жениной отлетающей весточку получила. Ты хоть и не из нужного рода, но имеешь достаточно чувствительности, чтобы я могла к тебе обратиться. Солнечные люди, невольные лекари, светлые души — таких, как ты, называют по-разному, а суть в том, что вы легко отторгаете тьму и запасаете свет, которым потом можете делиться с теми, кого полюбили, — бесконтрольно, но действенно. Именно так ты помогла Жене Морозову избавиться от впрыснутой в него капли тьмы, однако против целой чёрной реки — ты, к сожалению, бессильна! И ключ праотцов тебе не поможет. Его надо передать в подходящие руки, и я позабочусь о том, чтобы ты этого человека не пропустила! Напитаю ключ, отдам ему всё, что имею, и тогда он сам откликнется на достаточно высокий уровень силы. Как только это случится, ты должна будешь отдать рыбку — поняла?