Наследники Тьмы - [40]

Возможно, мечтал он, его тоже планируется улучшить, сделать подобным Всеволоду сверхчеловеком! И тогда он постигнет чёрную магию Крылатой Тьмы и сам сможет творить такое же волшебство…

* * *

Из леса Романа привезли не на рабочее место, а домой, где Всеволод помог ему вымыться, переодеться и, оставив на несколько дней еды и питья, велел брать и употреблять всё это на ощупь.

— Повязку с глаз снимать нельзя, пока восстановление полностью не закончится! — предупредил он. — Если снимешь раньше времени, произойдёт отторжение!

— Но при чём тут левый глаз? Он же здоров, зачем его закрытым держать?!

— Глаза два, а мозг — один, понятно?

— Ни хрена!

— Ну, подробнее сейчас сложно и времени нет, могу только сказать, что даже самый слабый свет — неважно, через какой глаз он попадёт, испортит всё, что они сделали.

— Кто — они?

— Руководство «Компании».

— Тьма с крыльями? — решился спросить Роман, искренне надеясь, что уже имеет на это право.

— Ты что, их видел? — в голосе Всеволода сквозило то ли удивление, то ли недовольство, а может даже испуг — определить, не глядя в лицо, было трудно.

— Ну, ты ж говоришь, они не только в глазу, но ещё и в мозгу у меня ковырялись, — в надежде вытянуть ещё какую-нибудь инфу, ответил Роман.

— Ты врач и прекрасно представляешь, как глаза связаны с мозгом, а также знаешь, что такое хирургический ампутационный нож.

— Длина лезвия малого ампутационного ножа сто двадцать миллиметров, — мрачно констатировал Кафтырёв, ясно представив рентгеновский снимок своего черепа с ножом, воткнутым в глазницу по самую ручку.

— Вот и радуйся, что твой Паравчук не схватил большой! Сиди спокойно дома и жди, когда вырастет новый орган зрения и его связь с мозгом полностью восстановится. И не вздумай снимать повязку!

— А сколько сидеть-то?

— Дней пять минимум, а там видно будет.

— Да кому видно-то? Как я, не снимая повязки, пойму, что глаз восстановился?

— Поймёшь, они наверняка об этом позаботились, так что просто жди, ясно?

— Как-то не очень, — разочарованно пробурчал Роман.

— Хорошо, я запрошу у руководства подробности. Зайду дня через три, ещё еды тебе принесу, тогда и поговорим.

Было слышно, как он поднялся и пошёл к двери.

— Захлопни там за собой, пожалуйста! — крикнул Кафтырёв вслед.

— До встречи! — уже с порога откликнулся Всеволод и саданул дверью так, словно с петель снести собирался.

— Болван! — беззвучно ругнулся Роман и прямо так, не раздеваясь, завалился на кровать.

Прошло три дня, но Всеволод не явился. Возможно, он звонил, да аккумулятор наверняка сел, а на ощупь свой телефон Кафтырёв так и не нашёл. Снимать повязку он боялся, и когда принесённая начальником еда закончилась, нашарил в кухонном шкафчике чай, кофе и даже завалявшуюся пачку печенья, так что протянул на этом ещё пару суток, попутно разбив чашку, блюдце и крышку от заварочного чайника.

В ночь на шестой день ему приснился кошмар: будто в раскуроченный правый глаз влезает чёрная змея и начинает пожирать мозг, от чего перед глазами полыхает радужное сияние. Утром Роман обнаружил, что видит это сияние и наяву, несмотря на закрытые повязкой глаза. Образование переливалось разными цветами, формой походило на физическое тело и постоянно плавало рядом с ним, не отдаляясь больше чем на полтора метра. Пока он его рассматривал, размышляя, не знак ли это, чтобы снять наконец повязку, раздался звонок в дверь. Шаря руками по стенам, ударяясь о мебель и временами со звоном и громким стуком роняя что-то на пол, Роман добрался до входной двери и увидел ещё одно переливавшееся разными цветами образование.

— Эй, доктор! — раздался из-за двери голос. — Ты в порядке?

— Кто там?

— Это Китаец, открывай!

Второе световое пятно вплыло в квартиру и коснулось того, что болталось рядом с Кафтырёвым. В голове Романа сразу же всплыл образ узкоглазого широколицего парня, бледного от кровопотери.

— Ножевое ранение в плечо — я помню!

— Да-да, ты штопал меня с месяц назад, открывай, не то я сам…

— Не надо, — Кафтырёв нащупал наконец ручку замка и отпер дверь.

— Твою мать! — удивился Китаец, увидев перебинтованную голову доктора. — Это кто ж тебя так?

— Да ассистент мой, Паравчук. А тебя что, Всеволод не предупредил?

— Не-е, сказал просто: привези доктора. И адрес твой дал.

— Вообще-то он сам обещал зайти ещё два дня назад, но не явился. Странно всё это…

— Согласен. Сейчас вообще много странного. Да и сам Всеволод тоже как будто… не в себе малость.

— Что значит — не в себе? — в груди Кафтырёва шевельнулось предчувствие чего-то нехорошего.

— То и значит! Три дня где-то пропадал, потом объявился… другим каким-то.

— Другим? Не понимаю! — ощущение надвигавшейся беды стало острее.

— Ну и похер! — разозлился Китаец. — Собирайся давай, поехали! Где у тебя одежда?

— Там, в комнате, в гардеробе…

— Ладно, жди здесь!

Посыльный Всеволода оставил Романа в прихожей, усадив на тумбочку, где хранилась обувь, а сам сбегал в комнату, откуда принёс джинсы и рубашку.

— Одевайся!

— Тут где-то должны быть кроссовки, — застёгивая джинсы, сказал Кафтырёв.

— Лучше вот эти надевай, их не надо завязывать.

— Ладно, — смирился Роман, впихивая ноги в узкие колодки нелюбимых туфель.