Наследники Тьмы - [25]

Она поднялась и аккуратно взяла банку, прижала её к груди, так нежно, что Андрею стало не по себе.

— Я съезжу с тобой ещё, — он поднял валявшуюся неподалёку лопату и пошёл вдоль земляного провала к оставленным на пригорке сумкам.

— Спасибо! — Вера поспешила за ним, подсвечивая землю банкой, и не зря: на середине пути нашёлся топорик, про который Андрей уже совсем позабыл. — Ты хотел, чтобы я светак тебе подправила, — вспомнила она, помогая подбирать вещи. — Я готова, могу попробовать, браслет только снять надо…

— Давай не сейчас! Здесь опасно.

— Ладно, сделаю, когда скажешь.

Андрей молча кивнул, хотя уже не был уверен, что хочет вмешательства. Многое изменилось за этот трудный, полный жутких событий день. Они с Верой могли сегодня погибнуть, и это заставило взглянуть на вещи под другим углом. Битва все ещё продолжается! — осознал Андрей, и то, что тогда, в детстве, он никому не сказал про Виктора Индукина, теперь уже виделось неотъемлемой частью чего-то большего, на что один маленький человек всё равно никак не мог повлиять.

* * *

До Зелдеда они действительно добрались без проблем. Вера думала, это будет трудно, придётся постоянно напрягаться, удерживая концентрацию, но всё оказалось гораздо проще, да ещё и приятней. Стоило только отыскать в клубке нужную ниточку, как в голове будто клапан секретный открылся, впуская мысли Антона. Вера шла, глядя его глазами, слыша его ушами, читая память того времени, когда он шагал от бассейна к дороге. Лес сразу же перестал быть непроглядно тёмным, звёзды и луна превратились в яркие фонарики и прекрасно освещали путь, в голове сами собой всплывали подсказки, куда надо повернуть, словно она сама ходила к этому бассейну раз сто, подметив тысячи лесных примет, по которым легко отыскать невидимую тропинку. И слух, и зрение улучшились, равно как и обоняние, — все чувства обострились, а усталость, наоборот, отступила, будто и не копала Вера сегодня, как заведённая, не бегала по лесу, и вообще день ещё только начинался.

Так вот, значит, как ты видел этот мир, Антон! — улыбалась она, пружинисто ступая по влажной траве, с наслаждением вдыхая аромат редких ночных цветов на соседней поляне, и слыша, как царапает коготками кору орешниковая соня вон на том дереве с большим дуплом.

— Вер, подожди! — едва поспевая за Верой, крикнул Андрей. — Куда ты так несёшься-то?!

— Ну, ты же сам хотел побыстрее до Зелдеда добраться! — она остановилась, дожидаясь, пока он подойдёт ближе. — Давай я твою сумку с инструментами понесу.

— Ещё чего! Банку свою лучше держи, не роняй! — посоветовал он, поправляя ремень на плече.

— Я только хотела помочь, — пожала плечами Вера. Сосуд с клубочком она держала, прижимая к боку левой рукой, правая была свободна. — Давай хоть лопату, она — лёгкая!

— Не надо! Просто иди чуть помедленнее и всё!

— Попробую, — мягко ответила она. — Я ведь не специально, это всё Антон. Он будто у меня в голове сейчас, вот и задал такой темп…

— Ладно, пошли!

Вера кивнула и не спеша двинулась вперёд, приглядываясь к своим ощущениям. Сознание Антона действительно было здесь, временами заслоняя даже её собственное, но залезть в его память дальше, чем требовалось для поиска дороги из леса, не удавалось. Может, это оттого, что в клубочке ещё слишком мало информации — ведь там, в бассейне, считать получилось далеко не всё? Или надо лучше сосредоточиться, чтобы найти другую ниточку? Или снять браслет?.. — нет, это вряд ли: браслет был проводником, с помощью которого Вера и собирала и читала память Шигорина. Что-то он вложил в эту пластинку с фрактальным узором — какую-то незримую и неуловимую частичку себя…

Последний ряд деревьев расступился, открывая шоссе, и сознание Антона сразу же куда-то исчезло, а чувства вернулись к обычной человеческой норме. Метрах в пяти справа тёмной глыбой горбился Зелдед, чуть поблёскивая в лунном свете. Андрей бросился к машине бегом. Когда Вера подошла к Зелдеду, он был уже заведён, а его владелец, заряжая телефон от автомобиля, вызывал Вику.

Вере срочно звонить было некому, и, чтобы не слышать чужой разговор, она поплелась вперёд по дороге — после усиленных чувств Антона казалось, её пыльным мешком ударили, превратив в полуглухую и полуслепую развалину. Усталость тут же взяла своё, и вскоре девушка опустилась прямо в траву на обочине, а потом и вовсе легла на бок, подтянув банку к животу…

* * *

…и увидела просторный медицинский кабинет.

В центре громоздилась какая-то странного вида установка с койкой, на которой лежал молодой мужчина в тёмном матовом шлеме. Сверху нависала аппаратура, соединённая со шлемом толстыми чёрными кабелями — они блестели, точно мокрые резиновые шланги. Рядом тянулись тонкие провода с присосками: две были закреплены на груди парня, и одна — над его солнечным сплетением.

Поблизости, за столиком у стены, сидела медсестра в белом халате и что-то набирала, глядя в компьютерный монитор. Сама Вера парила над койкой, прижав к груди банку с радужным клубочком. Закончив печатать, медсестра встала и, проверив показания приборов на установке, вышла из кабинета.

Лицо парня показалось знакомым — Вера потянулась вниз, желая рассмотреть, кто это, и в тот же миг всё внезапно закружилось, смазалось, пропало, а потом возникло вновь, но уже в совершенно другом виде. Установка, компьютер и вообще весь современный интерьер исчезли, комната превратилась в сумрачное подземелье с непонятно откуда поступавшим красноватым светом. Место койки заняла деревянная скамья, застеленная мохнатой шкурой, а на ней лежал всё тот же молодой человек, только без шлема и присосок, прикрытый тёмным кружевом. Вера, по-прежнему с банкой в руках, теперь не парила под потолком, а стояла напротив, возле двери. Девушка подошла к парню и невольно отпрянула: кружево оказалось чёрной паутиной: она начиналась в пупке и расходилась густыми кругами, дотягиваясь до шеи и колен. Шорты, в которых он лежал под установкой в медицинском кабинете, тоже исчезли, молодой человек был абсолютно голым, так что паутина беспрепятственно касалась кожи даже в самых интимных местах. Русоволосый, коротко стриженный, глаза закрыты, лицо бледное, на лбу — капельки пота.