Наследники отречения - [14]

 -Знаешь… - мне хотелось сменить тему, в которую свернул наш разговор. - Я бы желала в ближайшее время переговорить с мальчиком. В тот день, когда все это произошло, он несколько раз мелькал возле Карла и, думаю, мог кое-что знать.

 -Он же совсем дитя, Лирамель!

 -Дитя или нет, а знать может, - упрямо возразила я.

 Мужчина кивнул:

 -Хорошо, я передам твою просьбу, когда заеду к сестре.

 Мы еще немного поговорили о ближайших планах и разошлись. Пора было заниматься текущими делами - без брата, все нудные обязанности легли на мои плечи, и ненавистный кабинет, который Карл так и не дал переделать, стал вторым домом. Сев за стол, заваленный всевозможными документами и картами, я решительно взяла перо и достала свой дневник. Капелька чернил упала на белую страницу и расплылась неровным черным пятном.

 «Лирамель Валлор», - немного коряво написала я и усмехнулась, задумавшись, добавлять ли остальные свои имена или обойтись одним.

 Еще после минуты размышлений, ниже появилась первая строчка: «Сегодня утром меня разбудил смех. Дети играли с Флоран. Рада, что они приходят в себя. В детстве горе всегда забывается быстрее…». На этом терпение закончилось, и я раздраженно закрыла томик.

 -Не получается у меня, Карле! Незачем все это… - вздохнула я и вновь обреченно погрузилась в созерцание бумаг.

 Воспоминания о сегодняшнем утре перетекли в тревогу о сыне. Я как никто знала, что такое темнота и одиночество, поэтому сердце болело. На долю бедного мальчика выпадало слишком много горя - это пугало, но с другой стороны придавало сил идти веред. Я понимала, что никто кроме меня не может помочь ему и восстановить справедливость. Когда тот, кого сильно любишь, зависит от тебя, появляются силы, чтобы свернуть горы. Эллад как никто другой был достоин короны и, видит Бог, я должна была сделать все, чтобы он ее получил!

 За окном небо заметно потемнело… Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли с запада на восток. В кабинете воцарился полумрак. В моей душе было немногим светлее – в сердце камнем лежала злоба на брата. Вернее даже не злоба, а что-то неопределенное и холодное. А ведь я любила его не меньше Карла, разве что несколько иначе, да и знала достаточно хорошо, чтобы понимать: будь выбор, он не поступил бы так, как поступил. Умом понимала, а сердцем принять не могла и не хотела. Я представляла, как больно ему было… Но это не могло потушить моей неприязни. И все же, жить с таким грузом не хотелось.

 Затеплив свечу, я достала чистый листок и, боясь передумать, быстро написала:

   «Дорогой Кристиан, ни слов утешения я не могу сказать тебе, ибо их нет, ни слов сожаления о своих словах, потому что они до сих пор горят во мне… Хочу лишь, чтобы ты знал: нам обоим нужно время, и надеюсь, когда настанет час увидеться вновь, стены, воздвигнутые судьбой, будут разрушены. Да хранит Бог твой народ и твою семью. Лирамель-Бонара, дочь Лирдана».

 Скрутив листок в тоненькую трубочку, я встала и вынула из клетки белоснежного голубя.

 «Лети крылатый вестник моей совести, принеси утешение двум сердцам»! – мысленно сказала я и открыла окно.

 Курлыкнув, птица взмыла в грозовое небо и белой пушинкой устремилась на север.

 Подул ветер, растрепал мои короткие волосы… Я облокотилась о подоконник и устремила взгляд вдаль, туда, где за лесом еще синело васильковое поле. По щекам горячими ручейками потекли слезы… Время, время, время! Я все еще жила, все еще видела это небо и землю, а сколько раз уже приходилось прощаться с ними! Но никогда, даже в страшном сне, не могла бы представить, что все так обернется. Увы, невозможно наперед узнать будущее. Можно было только надеяться и идти, не оглядываясь, чтобы воспоминания не причиняли боли, ибо боль лишала желания жить и бороться. Увы, я стала слишком самоуверенна, решив, что общие законы бытия изменяться ради меня одной.  

 Словно в ответ на невеселые размышления с неба хлынул дождь. Пришлось закрыть ставни и оставить пустую философию мокнуть за окном. Посмотрев на часы, висевшие на стене, я с удивлением поняла, что день подошел к концу. Стало немного досадно, так как поработать практически не удалось. Не считая пары строчек брату, я не сделала практически ничего из намеченного. Впрочем, мои отношения с Кристианом, являлись делом государственной важности, и недооценивать этот факт было весьма опасно и глупо. Битва за Королевства шла на всех уровнях бытия - и на всех уровнях нам требовалась только победа.

***

 Флоран нерешительно застыла на пороге. Нахмурив тонкие брови, герцогиня слегка поклонилась, ожидая разрешения войти. Сделав знак стражи, я спрыгнула с широкого подоконника и, отложив книгу, приветливо улыбнулась.

 -Что-то случилось? - спросила я после того, как тяжелые двери закрылись за ее спиной.

 Женщина сдержанно кивнула.

 -Хочу поговорить с тобой на счет Карла.

 -А что с ним?

 -Мальчик переживает за брата, Лирамель. Он изменился с тех пор, как все это случилось, я беспокоюсь. Думаю, что если бы ты разрешила им увидеться…

 -Не продолжай, Фло, - подняв руку, перебила я. - Ты прекрасно знаешь закон: Эллад больше не сын мне и не брат Карлу. Тебе следовало разъяснить это принцу, а не давать надежду, приходя ко мне с ходатайством.