Наследники Ленина - [14]
33. См. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927, т. 1, стр. 35-48. - Прим. ред.
талистическим началом, которое развивается, и государственно-социалистическим -- неизбежно поражение будет терпеть государственно-социалистическое начало". Также как Троцкий, выдвинувший для усиления планирования предложение о придании законодательных прав Госплану34, Пятаков стоит за властное планирование хозяйства. В записке, составленной им, Преображенским, В. Смирновым и Осин-ским, отправленной в конце декабря 1923 г. в Политбюро -- се авторы доказывают, что разрешение всех хозяйственных вопросов упирается в плановое начало, и вне планирования деятельность Политбюро перестает быть социалистической.
Главным теоретиком, обосновавшим экономическую политику, оппозиционного течения, скоро названного троцкистским -- стал Е. Преображенский, выступивший со статьей по этому вопросу в октябре 1923 г. в "Вестнике социалистической академии" (ее вскоре переименовали в академию Коммунистическую). Он доказывал, что в рамках единого национального хозяйства не могут "рядом существовать социалистическая система и система частно-торгового производства. Одна система должна пожирать другую. Либо социалистическое производство будет себе подчинять мелкобуржуазное хозяйство, либо оно само будет рассосано стихией товарного производства. Тут полное отрицание НЭПа. Это совсем не сходилось со словами Ленина, что НЭП вводится "всерьез и надолго". К теории Преображенского еще придется возвратиться в связи с "платформой", защищавшейся оппозицией в 1926 и 1927 гг. Пока же отметим, что для выхода из НЭПа Преображенский требовал ускоренного и максимального развития промышленности, долженствующей, по выражению оппозиционеров, занять в хозяйстве "диктаторское" место. Максимальное развитие промышленности, опирающееся на максимальное увеличение ее основного капитала, должно стать, согласно Преображенскому, первейшею задачей планового руководства страною.
34. К предложению Троцкого, но с очень большими поправками, присоединился Ленин. В четырех записках, продиктованных Лениным 27-29 декабря 1923, он разбирает этот вопрос, вводя в его рассмотрение несколько любопытных замечаний о Кржижановском и Пятакове. Записки Ленина оглашены после 1956 г., см. т. 36 его сочинений, стр. 548-551.
Необходимые средства для этого должны приноситься тем, что Преображенский назвал "первоначальным социалистическим накоплением" --увеличением ресурсов из "досоциалистических форм хозяйства", главным образом с помощью сурового налогового обложения крестьянства. Требование нажима на крестьянство с целью превращения сельского хозяйства в своего рода кормильца промышленности в форме обнаженной или слегка прикрытой вошло составной частью в слагавшуюся доктрину оппозиции. В этом пункте она явно склонилась к тому отношению к крестьянству, которое практиковалось военным коммунизмом 1918-1920 гг. Здесь было расхождение и с последними наставлениями Ленина, и с политикой Политбюро, подготовлявшего пуск лозунга "лицом к деревне". Резолюция XII съезда о сельском хозяйстве и крестьянстве во многих отношениях интересна. Вполне соответствуя троцкистским взглядам на значение международной революции для построения социализма в России, она далеко отходит от них, отвергая "нажим" на крестьянство:
"Сельское хозяйство, несмотря на то что все еще находится у нас на низком техническом уровне, имеет первенствующее значение для всей экономики Советской России. Как долго будет длиться период преобладающего значения крестьянского хозяйства в экономике нашей федерации -- это определится не только внутренними нашими хозяйственными успехами, которые могут иметь лишь постепенный характер, но и ходом развития за пределами России, т.е. прежде всего ходом революции на Западе и Востоке. Низвержение буржуазии в какой-либо из передовых капиталистических стран очень скоро отразилось бы на всем темпе нашего хозяйственного развития, умножив материально-технические ресурсы социалистического строительства. Имея перед собой эту интернациональную перспективу, наша партия в то же время не должна ни на минуту забывать при оценке любого своего шага фактически преобладающего значения крестьянского хозяйства. Недостаточно внимательное отношение к этому обстоятельству было бы чревато неисчислимыми опасностями как в области экономической, так и политической, ибо неизбежно подрывало бы или ослабляло тот союз пролетариата и крестьянства, то доверие крестьянства к пролетариату, которое для данного исторического переход
ного периода является одной из самых основных опор диктатуры пролетариата, основным условием устойчивости Советской власти, а следовательно, и основной задачей партии"35.
При такой оценке политико-экономического положения не могло быть и речи (вопреки Преображенскому), что промышленность должна жить и укрепляться за счет сельского хозяйства и крестьянства.
Троцкий, Пятаков, Преображенский и их единомышленники имели в виду образование некоего властного, планирующего всю экономику аппарата, который все будет учитывать, всему давать директивы, все двигать в согласии с поставленной целью -- направить развитие производительных сил по "социалистическому каналу". На значение планирования указывало и Политбюро, но мыслило его иначе, чем оппозиция. Политбюро утверждало, что при НЭПе планирование не может иметь такого характера, как при военном коммунизме. "Главкократическое администрирование (военного коммунизма) сменяется хозяйственным маневрированием". Плановые методы должны проводиться "с чрезвычайной осторожностью путем тщательного прощупывания почвы". "План социалистического хозяйства не может быть установлен априори теоретическим или бюрократическим путем". План определится, станет жизненным "только в результате длительного подготовительного опыта", "непрерывных усилий практического согласования работы разных отраслей хозяйства и правильного учета результатов"36. Из сказанного видно, что взгляды оппозиции, с ее боязнью НЭПа, ненавистью к НЭПу, с ее ностальгическим притягиванием к прошлому "великолепному и величественному опыту" во многом отличались от позиции тогдашнего Политбюро. И если бы в развернувшейся в 1923 г. борьбе победа оказалась на стороне Троцкого, Пятакова и их единомышленников --несомненно началось бы быстрое возвращение к какой-то обновленной форме военного коммунизма. Конец НЭПа был бы приближен на несколько лет. Но
Автор книги — собеседник и первоначально единомышленник Ленина — тесно общался с будущим вождем революции еще в Женеве. Бесценные подробности истинной жизни Ленина, которыми наполнена книга, не могли быть опубликованы у нас еще год назад…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.