Наследники лаборанта Синявина - [5]

Сборку всего опытного устройства я закончил около двенадцати часов пополуночи, когда ни в соседних комнатах лабораторного помещения, да и вообще во всем этаже никого не было. Вскоре после того как, была зажжена горелка и батарея начала разогреваться, я увидел, как стрелка присоединенного к батарее вольтметра быстро передвинулась и начала указывать на присутствие большого напряжения…

Величина этого напряжения превзошла все результаты, достигнутые кем-либо от приборов подобного рода. Я подсчитал, что вся, решительно вся энергия тепла, вырабатываемого горелкой, целиком превращается в электрическую энергию.

Теперь я должен рассказать о тех событиях, которые заставили меня прервать свои опыты и лечь в больницу.

Дело в том, что я уже давно замечал, будто бы за стеной, в соседней комнате, раздается какой-то шум. Это мне показалось странным. Мне хорошо было известно, что в этой комнате, выделенной Ивану Филипповичу для проведения опытов с трансформаторами, сейчас никого не должно быть. Однако, лелея надежду, что Иван Филиппович, несмотря на поздний час, неожиданно вернулся в свое помещение и что можно будет немедленно показать ему свое открытие, я торопливо вышел в коридор.

К моему удивлению, дверь в соседнюю комнату оказалась запертой. Между тем из-за дверей совершенно явственно слышался все тот же шум. На мой громкий стук и призывы открыть дверь никто не откликнулся. Это показалось мне еще более странным. Я бегом бросился к дежурному швейцару за ключом…

К сожалению, все это закончилось для меня трагически…

Когда я отпер дверь и со свечой вошел в комнату Ивана Филипповича, то сразу же заметил, что у той стены, которая отделяла его комнату от помещения, где я производил опыты, стоит…

— Кто же все-таки там стоял? — спросил Валя брата. Сергей встал из-за стола и, приподняв абажур лампы, направил свет на стену, где висел портрет прадеда.

— Кто стоял или что стояло в той комнате, — задумчиво проговорил он, делая ударение на слове «что», — пока нам с тобой неизвестно… Удивительное дело, — продолжал он, не отрывая глаз от портрета, — в те времена и при том уровне техники…

— Вот видишь! — торжествующе заявил Валя.

— И опыт очень простой… — продолжал Сергей, водворяя на место абажур и подсаживаясь к брату. — Завтра же можно будет повторить его в учебной лаборатории. Собственно говоря, это даже моя прямая обязанность — повторить опыт. Понимаешь? Я рассматриваю найденные документы как наше наследство некоторым образом…

— Ну конечно. Сначала сами изучим, а уже потом передадим в музей.

— Ну и глупый же ты! — вдруг рассердился Сергей, снова принимаясь расхаживать по комнате. — Я говорю, что изобретение прадеда становится, в некотором роде, нашим наследством. Мы… то есть я, конечно, ты еще мал и в электротехнике не разбираешься… я обязан продолжить дело нашего прадеда и довести его до конца. Новая электрическая аппаратура, решающая мировую проблему электроэнергетики, так и будет называться: аппаратура Синявиных — Александра и Сергея — прадеда и правнука.

— Вот будет здорово! — обрадовался Валя. — Знаешь что, Сережа? Давай завтра вместе поедем к бабушке! Она давно тебя не видела и спрашивала, куда ты исчез. Вместе достанем оставшиеся в столе страницы. Здесь ведь записи обрываются на самом интересном месте. Видишь, прадедушка вошел в какую-то комнату со свечкой и чего-то там увидел у стенки. Дальше он, наверно, описывает, что там с ним произошло. Вероятно, такого случая в истории никогда еще не было…

— Погоди ты! — прервал Валю Сергей. — Тут идет речь о мировом перевороте в области электротехники, а ты — история, история… Соображаешь ли ты, что вскоре, может быть, не нужны будут никакие электростанции? Электричество будет получаться проще простого! Горит себе печь и нагревает совсем несложное устройство, которое чуть ли не каждый сможет соорудить у себя дома. Никаких тебе сложных и дорогих машин! Огромная экономия топлива! Электроэнергия станет, может быть… может быть… ну, в десять раз дешевле! Но все это произойдет, если я доведу дело, начатое прадедом, до победного конца. Ну… и введу усовершенствования, конечно… Да, собственно говоря, зачем перед тобой распространяться? Ты пока еще мало что в этом соображаешь, подрастешь поймешь.

— Ишь какой! Я нашел рукопись, а ты…

— Ну, прости, прости. Ты действительно сделал такое огромное дело, а я… это самое… Давай лучше по-дружески посоветуемся и распределим, кому чем заниматься. Значит, так… Ты с утра идешь на дачу к бабушке и достаешь остальные страницы. Может быть, из них и мне кое-что пригодится. Понимаешь? Потом сядешь писать, что тебе хочется: биографию прадедушки, исследовать там… А я, знаешь, что решил? Надо будет взять к себе в помощники Николая Карцева. На нашем курсе он самый толковый студент. И вообще парень хороший, честный. Ты не возражаешь?

— Нет, — тяжело вздохнув, ответил Валя.

— Вот и чудесно! — продолжал Сергей, усаживаясь рядом. — Я покажу Николаю эти три страницы, посоветуюсь с ним. Еще нужно будет сходить к заведующему учебными лабораториями, Виктору Николаевичу Побединскому, и попросить разрешения провести в лаборатории кое-какие опыты. Понимаешь?