Наследники исполина - [6]

— Мадемуазель Лия де Бомон? — Обратился он к Надин. — Вы прибыли на яхте «Святой Евстафий»? Вам послание. Извольте предъявить…

— Лия де Бомон это я, — Шевалье без дальних объяснений вырвал из рук швейцарца конверт и сунул ему под нос золотой перстень-печатку: голубка с веткой мирта в клюве. Маркиза де Помпадур надела ему на палец этот талисман перед отъездом в Россию. Тогда рискованное предприятие де Бомона было действительно миссией мира. С тех пор перстень служил паролем.

Потрясенный швейцарец взял под козырек.

— Мне велено оказывать вам любое содействие.

— Так окажите! — Стряхнув ему на руки больную Надин, шевалье отправился к окну, где грязным кухонным ножом вскрыл конверт. Сургучная печать отлетела от бумаги, как монета от стойки. Даже не обломав края. Что, что, а вскрывать документы он умел!

Заказав себе раков и мадеры (пива на французском берегу не подавали из принципа) де Бомон начал читать. Через минуту он повеселел. Маркиза была, как всегда, неподражаема. Ни слова упрека за проваленную операцию. Бездна сочувствия. Приглашение поспешить в Париж, где его ждут старые друзья…

Шевалье задумался и отхлебнул вина. Он зачем-то нужен Помпадур. Иначе стала бы она так рассыпаться в любезностях! Раки были отвратительны. Ему хотят поручить новое дело. По всей вероятности, трудное, а то нашли бы другого. И еще: парижские покровители сами нуждаются в деньгах. Это также причина, по которой обращаются именно к нему. Знают, что после провала он не запросит многого. Только обычные деловые расходы, на вознаграждение не стоит и рассчитывать. Но, черт возьми, надо же на что-то жить!

Швейцарец привез на первое время сто экю. Не густо. Но и это пока хлеб. Взяв только самое необходимое из багажа, остальное шевалье отправил в родовое поместье в Тоннер. Он с удовольствием отослал бы туда и Надин, но та, как репей, вцепилась в него, уверяя, что прекрасно себя чувствует и готова хоть сейчас верхом скакать до Парижа.

* * *

Путешествие со швейцарцем и бабой не доставило удовольствия. В столице де Бомон обычно останавливался на улице Веррери. Хозяин кофейни «Добродетельный турок» сдавал верхние комнаты постояльцам. Одному Шарлю много было не надо. Надин тоже делала вид, что не нуждается в комфорте. Она отказалась от мысли стать его женой, но твердо решила сделаться помощницей резидента. Вероятно, в надежде на свою долю вознаграждения. Дудки! Он работает один и ни с кем не делится.

— Вечером меня посетят важные гости, — сухо сказал шевалье. — Будь добра убраться отсюда хотя бы до полуночи.

— Куда же я пойду? — Опешила молодая дама. — У меня нет в Париже знакомых.

— На панель, — отрезал де Бомон. — Это развивает гибкость взглядов. — Но заметив в глазах бедняжки обиженные слезы, всучил ей луидор и отправил в театр, где давали «Кандида». — Умоляю, только не приходи рано!

* * *

Около 11-ти у дверей кофейни остановилась карета. Улица была совершенно пустой, и грохот колес далеко разносился по булыжнику. Де Бомон ожидал прибытия кого-нибудь из нижних чинов министерства иностранных дел. Возможно, секретаря графа Шуазеля. Но женский силуэт, который шевалье успел разглядеть в окне, убедил его в том, что прекрасное начальство пожаловало собственной персоной.

За стеной послышался деликатный скрип лестницы, потом в дверь осторожно поскреблись.

— Шарль? Вы на месте?

— К вашим услугам, мадам. — Он распахнул створки.

Закутанная в черный плащ фигура скользнула в комнату. Де Бомон успел заметить дрожь темных кружев и желтоватую кожу щеки. Помпадур постарела с их последней встречи. Или была очень больна. Хорошо, что он не позволил себе слишком много света. Нельзя заставлять некогда прекрасную даму нервничать из-за неуверенности в себе. Пара свечей подальше от стола, вот все, что ей нужно для внутреннего спокойствия.

— Итак, мой милый Шарль, — маркиза села в подставленное кресло, — Ты получил мое письмо?

— Да, мадам, и спешил как мог.

— Похвальная расторопность, — она похлопала его сложенным веером по руке. — Эта женщина с тобой, кто она?

— Моя петербургская знакомая, нечаянно объявившаяся в Лондоне, — не без заминки ответил шевалье.

— Тебя избавить от нее?

— Нет, нет, — поспешно заверил де Бомон. — Я справлюсь. Сам. Когда понадобится.

— Понадобится скоро, — кивнула маркиза. — Не подумай дурного. В нашем деле… Впрочем, если она из Петербурга, это может оказаться полезно.

От недоброго предчувствия у резидента засосало под ложечкой.

— А при чем здесь Петербург?

— При том, дорогой Шарль, — маркиза потянула собеседника за рукав и усадила рядом с собой, — Что нам необходимо повторить твою миссию в Россию. На бис. Только, — она не без удовольствия наблюдала, как меняется выражение его лица, — с другой целью.

— Мадам!

— Сядь и слушай. — Помпадур резко дернула подбородком, она не любила, когда ей возражали. — Русская императрица — наша союзница умерла. У нее есть наследник. Я не говорю: законный государь. В России сейчас три претендента на престол, и все они законны. Несчастный император Иван VI, свергнутый еще в младенчестве. Великий князь Петр Федорович, племянник императрицы. Она давно провозгласила его своим наследником. Но ходят упорные слухи, что завещание может быть изменено в пользу царевича Павла. Ему всего семь лет, и за него, очевидно, будет править мать, принцесса Екатерина. Все эти люди для нас исключительно враждебны, поскольку являются пруссаками.