Наследники империи - [86]

Шеренги противников понемногу сближались. Когда расстояние между ними сократилось до полполета стрелы, за спинами арамейских копейщиков засвистели пращи гипитов. В воздух взметнулись сотни огненных снарядов – наполненных земляным маслом[8] и запаянных воском маленьких глинянных сосудов. Разбиваясь о доспехи ногарцев, сосуды обливали воинов маслом с головы до ног, которое тут же вспыхивало от зажженных фитилей. Когорты расстроились, превратившиеся в живые факелы воины пытались сбить огонь, расталкивая и обжигая своих товарищей. Вслед за гипитскими метателями огня по опустившим щиты ногарцам ударили рангуманские лучники. Залп за залпом выбивали из строя десятки воинов.

Шеренги арамейских копейщиков расступились на две стороны, словно распахнувшиеся ворота крепости, перестраиваясь для отражения атаки с флангов. В образовавшуюся в строю брешь устремился клин легкой пехоты. Бронированная стена передовых ногарских шеренг окончательно распалась, пехотные отряды двух противоборствующих сторон вступили в ожесточенную рубку.

Устремившиеся было на выручку ногарской пехоте каттанские всадники наткнулись на лес копий на флангах. В своих легких доспехах и верхом на ничем не защищенных пебротериях пустынники не имели никаких шансов смять ряды пехоты. Рангуманские лучники и гипитские метатели обрушили смертоносный дождь на замешкавшихся каттанцев. Наблюдавший за ходом сражения Аррелий бросил в бой всадников гипитов. С обоих флангов конные гипиты обрушились на пустынников.

Рисстаний улыбнулся. Первая неудача арамейского войска на поле боя не обернулось поражением, и это воодушевляло молодого императора. Однако Аррелий хмурился. В бой вступила пока лишь часть армии Тени, к тому же в любой момент могли вернуться конные отряды хингарцев, погнавшихся за местными кочевниками, у арамейцев же в запасе осталось лишь несколько сотен всадников.

* * *

С диким свистом хингарские всадники ворвались в стойбище куммров. Проносясь меж легких походных построек кочевников, хингарцы вырывали опорные шесты шатров, рубили кривыми мечами всех направо и налево. Иные, даже не спешиваясь, верхом врывались в жилища, забирая все, что приглянется.

Разрозненные группы воинов кочевников оказывали слабое сопротивление захватчикам, большинство же, едва успев прихватить с собой свои семьи, спешили убраться подальше.

Погнавшись за мальчишкой, Захир завернул за скопление кочевых кибиток на отшибе. Неожиданно передние копыта гиппариона подломились. Захрапев, гиппарион перекатился через своего седока. Поднявшись, гиппарион пошатнулся, сделал пару шагов, волоча за собой своего седока, застрявшего в стремени, и остановился. Захир приподнял голову, оглянулся в поисках оброненного меча. Молодой хингарец не почувствовал боли, только услышал хруст – солнечный блик на мгновение ослепил глаза, отразившись от лезвия стального клинка, пронзившего грудь. Оставшихся мгновений жизни хватило лишь, чтобы поднять взгляд и увидеть восьмиконечную звезду, выжженную на груди могучего светлокожего воина.

Вырвав меч из мертвого тела, рубийский вождь вскинул клинок. Его безмолвный призыв был понят. С нескольких сторон в стойбище вошли рубийцы. Спокойно и молча суровые воины Севера рубили стальными клинками, осаживая хингарских всадников на землю вместе с гиппарионами. Хингарцы даже не сразу поняли, что столкнулись с новым противником. Осознание опасности пришло слишком поздно, более двух сотен рубийских воинов полностью окружили стойбище и зарубили всех захватчиков, по-прежнему не издав ни единого возгласа.

– Вы всегда бьетесь молча? – поинтересовался Торроний, когда стало ясно, что ни одного живого хингарца в стойбище больше не осталось.

Багар пожал плечами:

– К чему лишние вопли? Враг перед нами, его нужно уничтожить, все ясно.

Узнав чужеземца, не столь давно бывшего гостем их вождя, к Торронию потянулись уцелевшие куммры.

– Где Гамал Хал? – спросил арамеец.

– Его убила Тень, – последовал ответ. – Остальные вожди разбежались.

– Наши воины отобьют остальные стойбища, – произнес Багар. – Эта Тень не такой уж и грозный противник, как ты говорил, чужеземец.

– Мы еще в самом начале битвы, – ответил Торроний. – Не спеши праздновать победу, вождь, главный бой еще впереди.

– Рубийцы уже вышли на битву теперь нас запугивать поздно, – пренебрежительно усмехнулся Багар.

Торроний спросил одного из куммров:

– Были ли известия об арамейском войске?

– Войско твоего вождя уже вступило в битву, чужеземец.

– Похоже, нам стоит поторопиться, – заметил Багар.

Торроний кивнул и ответил:

– Но сначала стоит собрать вместе всех воинов ваших вождей. Если придем разрозненными отрядами, помощь будет невелика.

– Соберемся, – заверил его рубиец. Он окинул взглядом куммров: – Кочевники будут биться или подождут в сторонке, пока другие сохранят для них степь?

– Мы будем сражаться.

* * *

На поле битвы смешалось все. В отчаянной рубке хрипели гиппарионы и пебротерии, яростно орали воины, алая кровь, покрывая тела сражающихся противников, тут же бурела от клубов пыли. Контратака совсем ненадолго принесла успех арамейской армии, спустя немного времени лавина воинов Тени начала теснить противников.