– Чужеземец говорит, что сила эта настолько велика, что собирается покорить весь мир, – продолжал Багар.
– То есть, и нас тоже? – уточнил Агамар, вождь одного из самых дальних племен.
Лицо вождя было на редкость несимметричным, с левой стороны отчетливо сохранились отметины когтей снежного медведя, из-за чего глаз почти не открывался, рваное ухо сползло вниз, а нижняя челюсть чуть скашивалась вправо.
Багар кивнул, подтверждая его слова, и добавил:
– Он называет ее – Тень.
– Не понимаю, чего чужеземец хочет от нас, – недоуменно произнес Садар. – Если предупредить, то чего ради?
– Он хочет призвать наших воинов на битву.
– Скажи ему, что среди рубийцев он не найдет наемников, – отрезал Садар. – Мы не сражаемся за золото.
– Ему не нужны наемники, – ответил Багар. – Он призывает на битву всех рубийских воинов.
Вожди переглянулись. Агамар пренебрежительно махнул рукой:
– Ни к чему слушать чужеземца дальше. Гнать его в шею.
– Пусть за Рубиданом бьются сколько влезет, – поддержал его другой вождь. – Рубийским мечам там делать нечего.
Торроний и без перевода понял, о чем ведут речь рубийцы и снова заговорил.
– Что еще ему нужно? – поинтересовался один из вождей.
– Он говорит, что главный вождь его народа ведет своих воинов в подгорные степи и степные кочевники готовы присоединиться к ним, – перевел Багар. – Они собираются остановить Тень. Если же Тень победит, она взойдет на Маграхир и придет на наши земли со своими воинами.
– Придет – похороним, – мрачно пообещал Садар. – Рубийцы не будут сражаться в чужих битвах.
– Можно ли верить чужеземцу? – усомнился один из рубийцев. – Может, это его вождь собирается покорить наши земли, а вовсе не эта… как ее… Тень.
– Это точно не наша битва, – отмахнулся другой вождь.
– А сам-то чего молчишь? – спросил Агамар Багара. – Или тебя чужеземец уже уговорил?
– Скажи свое слово, Багар, – так же потребовал Садар. – Твое племя ближе всех к перевалу, до вас слухи из степей долетают быстрее. Что слышно из-за Рубидана.
– Мы с куммрами давно не встречались, – ответил Багар. – Что делается в степи, не знаю. А чужеземцу я уже сказал все то же самое, что и вы. Но он настойчив, захотел говорить со всеми вождями племен.
– Поговорили, – подвел итог Садар. Он оглядел вождей: – Кто-нибудь готов повести своих воинов за чужеземцем?
Ответом послужило молчание.
– Передай своему гостю, что рубийцы останутся на своих землях, – произнес Садар. – Кто бы ни пришел к нам из-за Рубидана с оружием в руках, хоть Тень, хоть степняки, хоть его соплеменники, все они найдут здесь смерть. Ни за кого из них рубийцы сражаться не будут.
* * *
Лигия сняла золотые серьги и аккуратно положила на стол подле свечи.
– Помоги раздется, – приказала она служанке, расправлявшей постель.
– Конечно, моя госпожа, – бойко отозвалась та.
Проводив арамейское войско в дальний поход, царица не спешила с возвращением в столицу. Князь Литарий отвел своей повелительнице лучшие покои в княжеском дворце и приставил к ней прислугу. Резвая болтливая девица неотступно следовала за царицей и развлекала ее разговорами, пересказывая последние сплетни.
Разложив одеяние госпожи на скамье, служанка расправила складки и стряхнула только ей видимые пылинки. Лигия распустила прическу, ее каштановые волосы волнами рассыпались по плечам.
– Какие у тебя роскошные волосы, моя госпожа! – восхитилась служанка. – Во всей Арамее не сыскать другой такой красоты!
Лигия улыбнулась, незамысловатый комплимент польстил. Тем не менее, она сказала:
– Не болтай. Я давно уже не юная девица, есть и краше. Вот, к примеру, твоя молодая госпожа Иррея.
– Иррея, конечно, красотка, – согласилась служанка. – Но даже ей не сравниться с тобою.
– На мой взгляд, этой девушке стоит больше внимания уделять женским нарядам и украшениям, – продолжала Лигия. – И тогда она будет просто очаровательна.
– Что верно, то верно, – согласно закивала служанка. – Гопожа Иррея с самого детства увлекается верховой ездой и оружием, а доспехи примеряет чаще, чем платья. Да и характер… Говорят, ей стоило бы родиться мальчишкой. Ох, и намучается же с ней молодой князь.
Лигия опустилась на свою постель. Служанка пододвинула скамеечку села сама и устроила босые ноги госпожи на своих коленях. Подложив под спину подушку, Лигия откинулась к стене, завешенной полосатой шкурой махайродуса[7]. Служанка принялась разминать ступни царицы, снимая усталость.
– Сегодня за ужином Иррея выглядела бледной, – заметила Лигия. – Она здорова? Или, быть может, тоскует по мужу?
По уговору Литария с Кадонием до возвращения супруга из похода его молодая жена должна была оставаться в Хоруме, под присмотром отца. Иррея редко проводила время в княжеском дворце, но все же иногда присоединялась к вечерней трапезе.
– Может, по мужу, может, и по брату, – ответила служанка, уверенными движениями разминая пятки госпожи. – А может, и еще по кому-нибудь.
– О чем это ты? – удивилась царица.
Служанка понизила голос:
– Слышала я, будто накануне перед тем, как подошла армия нашего императора, она провела ночь с бродягой.
Лигия насторожилась:
– Тем самым?
– Ну да. Вроде видели, как поутру она из его палатки выходила.
