Наследники империи - [71]

– Ничего, – перебила его Иррея, махнув рукой. – Сейчас я жалею, что не родилась мужчиной, иначе сама была бы среди этих воинов.

Она кивком указала на походную колонну, тянувшуюся к горизонту, и добавила:

– Увы, мужчины не одобряют, когда женщины бьются рядом с ними, даже если это их собственные жены, а нам приходится считаться с их мнением.

Далман растерянно хмыкнул, не зная, что ответить на такие слова.

– Хоть и с опозданием, все же поздраляю тебя со свадьбой – наконец, с поклоном произнес Далман. – Жаль, нечего преподнести тебе в дар.

Девушка коснулась его плеча:

– Ты спас мне жизнь в битве, это ли не самый ценный дар?

Крестьянин пожал плечами, снова хмыкнул и почесал в затылке.

– Пойдем мы, госпожа – сказал он. – Работа ждет. Поглазели, и хватит.

– Погоди, – задержала его Иррея. – Скажи, ты слышал что-нибудь о нем? О бродяге. Куда он отправился?

Далман развел руками:

– Да кто ж о том ведает? На то он и бродяга. Его нигде ничего не держит.

Иррея задумчиво кивнула.

– У тебя все в порядке, госпожа? – осторожно поинтересовался крестьянин. – Может, помощь какая нужна?

Необычная рассеянность девушки совсем сбила его с толку, не такой он видел молодую воительницу в битве за Хорум.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Иррея. – Ступай домой, заботься о своей семье. А о себе я позабочусь сама.

* * *

Торроний остановил своего гиппариона у ближайшего дома, сложенного из внушительных камней. Два человека в одеждах из оленьих шкур, распиливавшие корявое бревно, оставили свое занятие и обернулись к незнакомцу.

– Мир вам, люди, – поприветствовал Торроний селян на межплеменном наречии подгорных степей.

Мужчина помоложе взглянул на своего более старшего товарища и что-то произнес. Похоже, он не понял ни одного слова, сказанного Торронием. Старший мужчина ответил гостю на том же наречии, причем сам он владел этим языком явно ничуть не лучше арамейца:

– Ты говоришь на языке степи, незнакомец, у нас мало кто его знает. Но сам ты не похож на кочевника.

– Я из более далеких краев, из Арамеи.

– Никогда не слышал о такой земле. Зачем ты здесь?

– Хочу поговорить с вашим вождем.

– Ты на земле Рубии, чужеземец. Мы не жалуем пришлых бродяг. У тебя должна быть серьезная причина, чтобы побеспокоить вождя.

– Причина серьезная, – заверил рубийца Торроний.

– Что ж, езжай за мной. Пусть наш вождь решает, что с тобой делать.

Рубиец пошел впереди по широкой тропе, протоптанной меж таких же домов, как и его собственный. Торроний направил гиппариона вслед за провожатым. Встречные поселяне взирали на незнакомца с интересом. Арамеец догадывался, что внимание рубийцев привлек не столько он сам, сколько его гиппарион – животное, практически незнакомое здешним жителям. Степные кочевники по другую сторону холмов использовали для верховой езды двуногих звероящеров, сами же рубийцы передвигались только пешком.

Дом вождя ничем не отличался от всех прочих, такое же каменное строение с пологом из шкуры на входе. На зов провожатого из дома вышел крупный бородатый мужчина. Торроний спешился. Перекинувшись несколькими словами с односельчанином, хозяин дома жестом отпустил его, сам же приблизился к гостю. Телосложением рубиец нисколько не уступал громадному арамейцу. Плечи рубийца покрывала медвежья шкура, на его обнаженной груди Торроний заметил шрам в форме восьмиконечной звезды.

– Мое имя Багар, я вождь этих людей, – произнес рубиец на языке куммров. – Тебе есть, что сказать мне, чужеземец?

– Есть, – кивнул Торроний. – И не только тебе.

* * *

Дуновения ветра доносили крики и гарь сожженых жилищ. Воины Тени грабили поселения равнины, лишившиеся своего грозного правителя.

Глаза ведущего Тень смотрели в темноту. Многие могли бы почувствовать присутствие во тьме могучей всесокрушающей силы, но вряд ли кто смог бы увидеть то, что видел он. Огромный паук, которого в землях далекого Юга прозвали Уммот-Чохт, вызволенный им из недр гор Аддата и ставший символом нового порядка, смотрел в ответ из темноты на верховного жреца.

Взгляд паука не мог выражать абсолютно ничего, но жрецу чудился в нем укор. Он окончательно погубил то дело, ради которого освободил узников Аддата, которому посвятил жизнь. Порядок обернулся хаосом, армия превратилась в орду грабителей, новые боги оставляли за собой лишь разруху. В землях, где прошла Тень, он раздал племенам и народам новых богов, однако вместо ожидаемого процветания и сурового порядка наступили полный упадок и одичание. Созидание нового мира ограничилось лишь полным разрушением старого. Силы растрачены, а битва за новый мир обречена на поражение. Вперед ведет одна лишь страсть, что разгорелась в душе безусого юного мальчика много десятилетий назад в стенах храмовой библиотеки. Теперь же остается либо полечь вместе со всем своим войском, либо найти надежное убежище, где и сохранить остатки былого могущества до поры до времени.

Взгляд жреца обратился на полночь, к далеким горным вершинам, срытым от глаз простых смертных за тьмой ночи и горизонтом.

* * *

Под копытом гиппариона хрустнуло кожистое крыло харбера. Гиппарион настороженно фыркнул. Аррелий натянул поводья и вскинул руку. Сигнал передали дальше, все многотысячное войско остановилось.