Наследники господина Чамберса - [18]

Будучи холостяком, он как-то заявил друзьям:

— Хорошая жена должна быть прежде всего кухаркой, но не умной женщиной.

Теперь ему пришлось раскаиваться в своем афоризме.

Анна-Туанетта была женщиной честной и добродетельной. Она искренне стремилась, чтобы гнездышко было уютным, а ее любимый супруг всегда сыт и ухожен. Она вполне обладала достоинствами кухарки, но Дидро не нашел в ней умной женщины, и это неожиданно повергло его в отчаяние. Самоотверженная в мелочах, экономившая на себе, лишь бы доставить мужу возможность выпить лишнюю чашку кофе в «Регентстве», она абсолютно не понимала Дени, не могла разделить его духовных интересов и только умилялась, когда он получал очередной гонорар. Кроме того, она была глубоко религиозной, что отнюдь не содействовало ее сближению с мужем-агеистом.

Одним словом, Дидро вскоре охладел к Нанете и к семейной жизни вообще.

Надо отдать ему должное: он никогда не бросит свою супругу. И до конца дней своих будет сохранять видимость добрых Отношений, сначала ради жены, потом — ради дочери. Но это не сделает его счастливым.

Тем с большей силой погрузится он в ту сферу, которая отныне захватит его целиком, — в литературу, философию, искусство.

Из него не вышло священника.

Он не имел вкуса к юриспруденции.

Он отказался от медицины.

И именно поэтому, вопреки отцу и всем добровольным советчикам, он смог найти себя.

Он будет писателем. И как писатель войдет в век'а.

В 1745 году в Антверпене, где обычно публиковались «крамольные» рукописи, вышла книга под довольно витиеватым заглавием: «Принципы * нравственной философии, или Опыты милорда Ш. о достоинстве и добродетели в переводе Дени Дидро». Книга вызвала большой шум.

Автор, скрывавшийся под литерой «Ш», был граф Шафтсбери, либеральный аристократ, вынужденный из-за своих слишком смелых идей покинуть Англию. Шафтсбери был признанным учеником Локка. Но шум поднялся вовсе не из-за Шафтсбери или Локка. В своем переводе Дидро пошел много дальше одного и другого.

Собственно, это был даже не перевод.

Дени взял примерно четверть книги Шафтсбери, пересказал ее своими словами, снабдил предисловием и комментариями — то есть, по существу, использовал удобный повод, чтобы высказать свои давно сложившиеся мысли. Под пером Дидро текст Шафтсбери заострился в одном направлении — против религии и церкви.

Гневно бичуя религиозный фанатизм, необыкновенный переводчик показал, как католическая церковь дурачит доверчивых прихожан, доводит их до исступления с целью возвеличить свое могущество и запустить лапу в карманы одураченных.

Этот свой труд Дени посвящает младшему брату Пьеру.

Зная, что тот избрал духовную стезю, он напоминает Пьеру: всякий истинно добродетельный человек должен служить в первую очередь не богу, а людям!

Посвящение вызвало лютую злобу Пьера, который обозвал своего старшего брата еретиком и публично заявил, что отныне не желает иметь с ним ничего общего.

— Он хороший христианин, — со вздохом заметил Дени, — но насколько было бы лучше, если бы он стал хорошим человеком...

Впрочем, ему было некогда тратить время на полемику с братом.

Многократно испробовав свои силы как переводчик и комментатор, Дидро решил наконец выступить как самостоятельный автор. Причем в центре внимания его все те же объекты: бог и церковь.

Утверждают, будто Дени набросал свои «Философские мысли» между страстной пятницей и первым днем святой недели. И в это обстоятельство вкладывают определенный смысл: богохульник спешил создать свое творение в освященные церковью дни, явно издеваясь над господом богом.

Вряд ли этому можно поверить.

Если он писал в праздничные дни, то только потому, что они давали ему больше свободного времени, а быстрота, с которой труд был создан, объяснялась тем, что автор более чем хорошо знал свой предмет.

Впрочем, щадить господа бога он не собирался.

Правда, и здесь он все еще выступает не столько против бога, сколько против католической церкви. И, однако, именно в «Философских мыслях» звучат знаменательные слова, как бы бросающие луч на все дальнейшее творчество Дидро:

«...Я говорю вам, что никакого бога нет, что сотворение мира — пустая фантазия...»

Подобные слова и мысли не могли пройти ему даром.

Не могло простить ему католическое духовенство и насмешек над «чудесами исцеления», и -критического разбора Библии, и общего иронического тона, в котором излагались «Философские мысли».

Дени понимал, что ему не сносить головы, если не принять предосторожностей.

«Философские мысли» были опубликованы в 1746 году в Гааге, причем имя автора обозначено не было.

Это не спасло книгу.

По приговору парламента она, как и «Философские письма» Вольтера, была обречена на уничтожение и через два года после выхода в свет сожжена рукою палача.

«Хорошо хоть, что только книга, а не автор», — утешал себя Дени.

Но если он думал, будто ему удалось сохранить свое авторство в тайне, то это было глубокое заблуждение.

У святых отцов были чуткие уши и длинные руки, а парижская полиция с радостью предлагала им свои услуги всякий раз, как в этом возникала нужда.

...В 1747 году Дидро с головой уходит в новую работу.