Наследники господина Чамберса - [11]

И он не хотел принадлежать к их числу.

Нет, ни за какие богатства мира.

Он понимал, что упорство его огорчает отца, но ничего не мог сделать с собой, и все попытки насилия над собственной личностью закончились полным крахом. Тем более, что было столько действительно интересного и важного! Были Гоббс и Спиноза, Ньютон и Локк, Бейль и Декарт — философы и писатели, отдавшие свои знания, ум, любовь, жизнь проблемам мировой значимости, стремившиеся объяснить сущность природы и общества!

Вот что его властно влечет к себе.

Вот чему бы он хотел посвятить и свою жизнь.

А тут — пандекты...

Видя, что дело идет все хуже и хуже, мэтр Дидье готов согласиться на последнюю уступку.

Бог с тобой, не желаешь быть юристом, учись на врача!

Конечно, медицина — это шаг назад. Медик не имеет того веса в обществе, что богослов или прокурор. «Клистирная трубка», «костоправ», «знахарь», «шарлатан» — таковы нелестные прозвища, которыми обыватель окрестил врача. И все же это кусок хлеба. Если его старший сын уродился таким недотепой, что не смог ни читать проповедей, ни выступать в суде, если он не годится для врачевания людских душ, пусть попробует врачевать тела! И ведь, по существу, «доктор Дидро» звучит не хуже, если не лучше, чем «аббат Дидро» или «адвокат Дидро»...

Старик утешает сам себя и шлет мэтру Клеману новое послание, в котором просит друга, используя всю силу своего убеждения, внушить эту мысль непокорному сыну.

Мэтр Клеман вызывает Дени к себе в кабинет.

Выдержав профессиональную паузу, прокурор разражается длинной тирадой. Он взывает к сыновним чувствам. Он приводит исторические примеры. Возведя глаза к небу, он говорит о гуманности и, как бы между прочим, намекает, что Дени сам хочет лишить себя наследства. Наконец переходит к сути дела:

— Перед вами, молодой человек, возможность выбора.

Вы хозяин своей судьбы. Если вам не угодно служить правосудию, послужите здоровью людей. Одно из двух: вы будете или юристом, или врачом — третьего вам не дано, да оно и не требуется!..

Дени удивлен. Это что-то новое! Врачом... Но почему, черт возьми, врачом? Он не имеет никакого влечения к медицине... И не очень верит в нее...

Мэтр Клеман ждет.

Но Дени не торопится с ответом.

Прокурор не выдерживает:

—      Вы поняли меня, молодой человек? Я не требую от вас объяснений и аргументов. Я прошу лишь, чтобы вы ясно сказали, что вы предпочитаете!

И Дени вдруг выпаливает:

—      Ничего!

От неожиданности мэтр вскакивает с кресла:

—      То есть как «ничего»?! Что это значит? Как прикажете вас понимать?

—      Очень просто. Я не стану заниматься юриспруденцией, поскольку она бессмысленна, и не буду врачом, потому что не хочу убивать людей.

—      Чего же вы, наконец, хотите? — повышает тон прокурор. — И кем собираетесь стать?

—      Кем? Да так, никем. Я люблю то, чем занимаюсь, и не ищу ничего другого. Мне не нужны ни должности, ни звания, было бы лишь интересно жить на свете!

Мэтр с шумом падает в кресло.

Разговор окончен.

«Ну и слава богу, — думает Дени, складывая в сак свое нехитрое имущество, — наконец-то поставлены все точки над «и» и я буду свободным».

Он без сожаления покидает уютную квартиру прокурора и снимает маленькую комнатушку где-то под крышей.

Впервые в жизни он чувствует себя независимым. У него остались кое-какие сбережения от прежде высланных отцом сумм. Запросы его скромны. Большую часть дня он читает у себя на мансарде, затем прогуливается по Парижу, заводит случайные знакомства, иногда посещает Французскую комедию.

Но чаще всего он бродит по набережным Сены, где притаилось множество книжных лавок и ларьков. Что может быть приятнее, чем рыться в стопе старых книг и вдруг обнаружить среди них нечто, целиком отвечающее твоей душе! Сколько открытий сделаешь здесь в течение всего лишь одного-двух часов!..

Особенно регулярно посещал Дени лавку Бебюти.

Правда, если быть откровенным, следует сказать, что привлекали его сюда не только книги.

У букиниста была юная дочь Габриэль.

Она могла бы воспламенить любое сердце.

Круглое личико, маленький носик, нежный румянец и детски-наивное выражение пленительных губок — все это, казалось, предвосхищало головки Грёза, которыми два десятилетия спустя художник создал себе имя. Впрочем, здесь нет ничего удивительного, ибо два десятилетия спустя именно Грёз стал мужем этой красотки и сделал ее своею постоянной моделью. Но пока за ней ухаживал Дени Дидро, и книга, полученная из ее крохотных ручек, доставляла ему двойное удовольствие.

Однажды такой книгой стали «Философские письма» Вольтера. И когда тут же, у прилавка, Дени начал листать это произведение, он даже забыл о стоящей рядом Габриэль...

Однако всем этим прогулкам и мирным развлечениям было суждено внезапно кончиться.

Дени и не заметил, как из его тощего кошелька ушел последний золотой.

На первых порах это его не очень тревожит.

Подумаешь, беда! В Лангре проживает богатый папаша; старик так добр и так любит Дени! Стоит черкнуть ему пару строк, и он тут же вышлет деньги!

Но здесь юный Дидро просчитался. ‘

Ответ мэтра Дидье был столь же краток, сколь и суров: ни одного су, покуда сын не возьмется за ум!