Наследники Авиценны - [8]
Сожалея о надобности представиться, он представился и затих. Я почтительно назвал себя.
- Отлично, - с облегчением вздохнул профессор и уселся в кресло. - Расскажите, пожалуйста, о себе.
Он был очень и очень педантичный, наш профессор, военной породы, въедливый и дотошный. Слова из него вылетали идеально округлыми, одно к одному. Сухопарый, невысокий, не склонный к улыбкам, любитель потирать руки.
Я рассказал, что учился и женился. Родился.
- Так, так, - одобрительно кивал профессор. Веки его были полуопущены.
Мой рассказ был краток. Я замолчал.
Профессор сидел и переваривал услышанное.
- Хорошо! - вскинулся он. - И как - вы готовы заниматься научной работой?
- Разумеется, - ответил я. - Введите меня в курс дела, и я готов приступить.
- Замечательно, - согласился профессор, встал, пожал мне руку и вышел.
Больше он к этой теме не возвращался.
Хромосомы
Холст, масло, рамка, кисти: лаборатория диагностики заболеваний плода при институте акушерства и гинекологии.
Тишина. Рабочий день.
Микроскопы, пробирки, предметные стекла. Общая занятость, легкая сосредоточенность. Бьется муха. В коридоре - чьи-то гулкие шаги.
Внезапный вопль:
- Дауна нашли! Дауна!
Суетливое оживление. Все бегают, заглядывают, хлопают друг друга по спине, недоверчиво улыбаются, пожимают друг другу руки.
Тревога
Однажды ловили фельдшера.
Фельдшер, сотрудник Скорой Помощи, чем-то ширнулся и встал в детской больнице раком. Ползал и кусал ходячих за ноги.
Позвонили на станцию:
- Ваш фельдшер ведет себя странно. Интересно даже...
- А ну его в жопу, вызывайте ЛКС.
Фельдшер, почуяв неладное, сбежал в машину и уехал. Ловили его до утра. Шоферу же что, ему все равно, куда ехать и где ездить.
Ложный вызов
Один субъект ужасно боялся докторов. Боялся до того, что даже сам себе рвал зубы, плоскогубцами. Но вот случился с ним инсульт, и тут уж ничего не попишешь.
Приехала Скорая и видит, что дело плохо. Больной даже не выговаривает слово "пизда". После укола, однако, ему стало лучше, и он повторил отчетливо.
Оставили его под наблюдение невропатолога. Тот явился, назначил логопеда.
Когда логопед пришел, пациент послал его на хуй.
Логопед негодовал:
- Зачем меня звали? Он все хорошо говорит.
Поэтическими бульварами
Звонит мне приятель со Скорой: одолжи пару тысяч. Я, говорит, должен послезавтра прийти домой очень усталый, измудоханный, и сказать жене, что был на халтуре. И показать две штуки в доказательство.
Ну, я не дал. Нету.
Он, конечно, не обиделся.
Веселый, радостный! Начал рассказывать всякое.
И вот, стало быть, едет Скорая Помощь. Обычно я начинаю так: "Скорая Помощь приехала..." - а тут она еще вовсю едет.
Доктор и фельдшер сочиняют стихи, потому что если с другом вышел в путь, то веселей дорога. Фельдшер строчку - и доктор строчку. Буриме в духе импровизации из "Египетских ночей".
Кому-то где-то плохо, и вот спасение мчится.
Фельдшер:
- На углу стоит аптека!
Доктор:
- У аптеки - два окна!
Фельдшер:
- Задавило человека!
Доктор:
- Много вылилось говна!
Дальше - хором, два раза.
Солнцеворот
Я очень люблю магнитные бури, я благодарен им.
Мне приятны разнообразные возмущения на Солнце и выброс протуберанцев.
В работе я бывал близок к тому, чтобы поклоняться Солнцу - с оттенком уважительной благодарности, в отличие от моих пациентов, которые больше склонялись к смиренному трепету.
Я ни разу в жизни не ощутил на себе ни одной солнечной бури.
Зато многие люди, которых я пользовал - почему-то преимущественно женщины зрелого возраста - ощущали их все до последней. Мужчин беспокоили другие, внутренние бури, рядом с которыми любой электромагнитный импульс покажется далеким бибиканьем.
Когда население оповещали о солнечной угрозе - по радио, телевизору, разве что не воем сирен, - я знал, что вся палата будет сетовать на магнитную бурю. И, что особенно приятно, не искать от нее спасения, потому что она же солнечная, а на Солнце анальгин не пошлешь. Просто мимоходом извещать:
- Я сегодня себя ужасно чувствую. Передавали, что будет сильнейшая магнитная буря.
И я сочувственно кивал, разводя руками. Ничего не поделаешь.
Иногда самочувствие бывало хреновое, а бури не было. Тогда приходилось вызывать ее самостоятельно:
- Доктор, у меня тяжелая голова.
Я начинал беспокоиться:
- Наверное, это магнитная буря. Вы разве не слышали?
Нет, не слышала. Но непременно услышит - не по радио, так на лавочке.
Мемориал
Когда я работал в поликлинике, я вел своего рода дембельский календарь.
Вообще, я существо домашнее и очень расположен вести на чужбине подобные записи. Такой календарик был у меня и в колхозе, и на практике, и на сборах.
Но в поликлинике он получился особенный.
Я ведь ужасно не хотел идти работать в поликлинику. Она находилась в Петергофе, а это далеко. Я таскался в горздрав и ныл там, твердя одно и то же. На что лощеный чин отвечал мне, что сам он, дескать, отдал Родине пятнадцать лет - и я отдам, три. Тогда еще существовало такое дело, как распределение. И чин самоотождествлялся с Родиной, которой я должен был какие-то годы, неизвестно за что.
Я даже пошел в военкомат и попросил призвать меня на сборы, чем крайне там всех удивил. Расчет был наивен: я где-нибудь отсижусь, а работать в Петергофе будет некому, и туда сошлют кого-нибудь другого. Не тут-то было. Военкомат, когда не надо, ведет себя возмутительно-бесхребетно. И петергофский райздравотдел меня отвоевал.
Алексей К. Смирнов один из самых популярных врачей в интернете. Так как пишет очень смешно и очень правдиво. Впрочем, он сам расскажет:«Мне очень не нравится, когда мои рассказы называют «медицинскими байками». Я не рассказываю баек, все написанное – чистая правда.Кушать подано, стол общий, язвенникам не читать».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного писателя Алексея Смирнова "Собака Раппопорта" — ироническая фантасмагория на тему больничных будней. Автору, который сам когда-то был врачом, удалось создать гремучую смесь реальности и вымысла воспаленного сознания героев, приправив ее детективным сюжетом.Неожиданное убийство в больнице буквально переворачивает вверх дном устоявшийся быт медицинского учреждения. Пациент Хомский и психотерапевт Ватников, напоминая знаменитую парочку с Бейкер-стрит, берутся за опасное для душевного здоровья расследование…Роман представляет интерес для всех, кто любит детективы и классический русский язык.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«— Говорит Альберт Эйнштейн. — Кто? — переспрашивает девичий голосок… — Простите, — отзывается девушка. — Я ошиблась номером. — Вы не ошиблись, — возражает Альберт». Вот так, со случайного звонка 17-летней Мими Бофорт Альберту Эйнштейну в его 75-й день рождения, начинается «поистине чудесный роман, виртуозно балансирующий на грани между фактом и вымыслом, литературный бриллиант чистой воды» (Иэн Макьюэн). Школьница из Нью-Джерси возрождает в почтенном корифее тягу к жизни — а он, в свою очередь, раскрывает перед ней свой мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга автора популярных работ по истории Германии Анны Марии Зигмунд посвящена Адольфу Гитлеру. Несомненно, она будет интересна широкому кругу украинских читателей. Здесь предлагается глубокий анализ причин, приведших Адольфа Гитлера к власти, основанный на новейших исторических документах. Автор с блеском развенчивает сомнительные теории по этому вопросу, существующие даже в серьезной исторической литературе. В то же время прекрасный язык книги превращает исторический анализ в увлекательное повествование. Книжку автора популярних праць з історії Німеччини Анни Марії Зигмунд присвячено Адольфу Гітлеру.
Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».