Наследник волшебника - [57]

— Квестор Ренфорд, — вежливо произнес Сцевола.

Немного смутившись, Лайам оторвался от своего занятия:

— Простите. Итак, о чем вы хотели поговорить?

— Я хотел спросить: может, вы что-нибудь знаете о видениях?

— Видениях? — переспросил сбитый с толку Лайам. — Вы имеете в виду сны или галлюцинации?

— Нет, — твердо ответил Сцевола, — именно видения. Я… Я полагаю, что у меня было видение. И я подумал — если кто и поможет мне истолковать его, так это именно вы.

В голосе юноши вновь промелькнули нотки мольбы. Лайам нахмурился. Он и так уже начинал беспокоиться, глядя, с каким упорством цепляется за него Мопса, — а тут еще, кажется, и Сцевола собирается составить девчонке компанию. И все потому, что Лайам имел неосторожность сочувственно к нему отнестись. С одной стороны, Лайам ничего не имел против: Сцевола был ему симпатичен, да и свой человек в стане врага никогда не мешает, особенно если учесть, какое почтение там выказывают молодому мастеру боя. С другой стороны, Лайам всегда не терпел принуждения. А еще он не любил, когда на него возлагали необоснованные надежды.

— Почему бы вам не поговорить об этом с хранителем оружия или даже с иерархом Клотеном? Думаю, они куда больше сведущи в подобных вопросах.

— Я не могу говорить об этом с ними — и вообще ни с кем из служителей храма, — выпалил Сцевола, затем поспешно зашептал, словно опасаясь, что собеседник его не дослушает:

— Прошлой ночью я видел богиню Беллону, квестор, и ума не приложу, почему это случилось со мной.

— Вам это, наверно, приснилось.

— Нет, не приснилось. Я не умею спать, квестор. Такие, как я, не спят.

Сцевола произнес это со странной гордостью. Лайам и не подозревал прежде, что сквернавка лишает своих носителей сна.

— Так вы никогда не спите?

— Никогда.

Последовала длительная пауза: Лайам переваривал услышанное. Затем он негромко присвистнул и покачал головой:

— Ну ладно. Итак, что вы хотите мне рассказать?

В библиотеке Тарквина имелась книга, посвященная всяким видениям и гостям из иного мира. Лайам пару раз брал ее в руки, лениво перелистывая страницы. То, что произошло со Сцеволой, во многом совпадало с тем, о чем говорил ученый трактат.

Молодой человек находился у себя (он жил один; хотя служители Беллоны и приняли больного юношу в свой круг, никто не решался делить с ним жилье) и лежал на соломенном тюфяке, когда внезапно стены кельи его засияли. Свет был столь ярок, что Сцевола вскинул руку, защищая глаза, а когда он ее опустил, перед ним стояла богиня.

Лайам попытался выяснить, как она выглядела, но Сцевола лишь качал головой. «Она была прекрасна!» — вот все, что он мог сказать, и его хриплый голос дрожал от благоговения. Богиня держала в руках боевой нагрудник и меч. Она сложила эти предметы к ногам лежащего недвижно Сцеволы, затем коснулась лба юноши и благословила его.

— Она улыбнулась мне, квестор, — и тут же исчезла.

— А меч? И нагрудник?

— Тоже исчезли. Но… понимаете, такой меч и такой доспех могут носить лишь верховные иерархи.

Теперь Лайаму сделалось ясно, почему Сцевола не мог рассказать о своем видении старшим жрецам. Если видение было истинным, значит, Беллона избрала Сцеволу на роль одного из своих высших служителей, что вряд ли могло понравиться тем, кому бы в таком случае пришлось потесниться.

— Да, сложный случай, — сказал Лайам. — Честно говоря, что-то я сомневаюсь, что иерарх Клотен примет ваши слова на веру.

— Я тоже, — отозвался Сцевола. Воодушевление, с которым он рассказывал о визите богини, сменилось унынием. — Но если богиня призывает меня, как я могу ей не подчиниться?

— Вам нужно доказательство правдивости ваших слов. Какой-нибудь знак, могущий всех убедить, что вы не… не фантазер, а избранник.

— Но смею ли я… смею ли я просить об этом ее? Должен ли я обратиться к ней с подобной молитвой?

Лайам вздохнул:

— Я не знаю, Сцевола. Я вообще мало знаю о богах, а о вашей богине — и того меньше.

— Этого я, в общем, и опасался, — отозвался юноша, стараясь скрыть разочарование. — Но подумал, что спросить все-таки стоит. Понимаете, вы — единственный человек, к которому я здесь могу прийти за советом, не считая, конечно, моих братьев по вере.

— Извините, Сцевола. Я не могу сказать, будут ли в данном случае молитвы уместными. Но я могу вас заверить, что если вы собираетесь претендовать на звание иерарха, вам потребуются очень веские подтверждения намерений Беллоны относительно вас.

Понять чувства Сцеволы по его укрытому капюшоном лицу было сложно, но в голосе его промелькнули бодрые нотки.

— Вы уже осмотрели то, что хотели, квестор Ренфорд?

— Что? Ах, да-да, пожалуй, я все осмотрел.

Все осмотрел, но не все сделал, однако стена могла и подождать.

— Тогда, с вашего позволения, я вас покину.

И, быстро поклонившись, Сцевола ринулся прочь, словно энергия, скопившаяся в нем за время беседы, требовала немедленного расходования во славу богини, столь к нему благосклонной.

Лайам прислонился к стене и провел рукой по лицу.

«Видения, — подумал он. — Только их нам и не хватает. Мало нам было этих дурацких краж, ночных нападений и свары между двумя храмами? Так вот, пожалуйста, добавились еще призраки и кометы. А теперь полюбуйтесь: в самом задиристом храме назревает переворот!»