Ну потратят они время. Потеряют людей. Много людей. Найдут её. А она скажет — нет! Как он посмотрит в глаза близким, друзьям, родственникам погибших товарищей?
— Ждём еще одни местные сутки. — вынес он, скрипя сердце, свой приговор. — Если ничего не изменится, улетаем.
После этих слов он отошел в сторону, к самому краю площадки, и долго о чём-то совещался с Киропласу. Затем Киропласу, явно нехотя, укоризненно взглянув на капитана, погрузился в зеленную массу.
* * *
Рано утром запыхавшийся Киропласу бегом ворвался на поляну и стал колотить кулаками по обшивке ближайшего катера. Спавший вахтенный проснулся, тря все свои глаза руками, и уставился на дабла:
— Тебе чего?!
— Капитана! Зови! Быстро! Капитана зови!
— Сейчас, сейчас, — маа неторопливо зашел обратно в катер. Через минуту из люка показался взъерошенный Роман.
— Что тебе, Киропласу? Что-то ты быстро вернулся. Где Зоя?
— Какай Зоя! — кричал посланник, — На поселение напали Дикие! Они скоро будут здесь!
Роман, еще не понимая о каких “диких” идет речь, отдал команду всем подготовиться к возможному нападению. Впрочем, все и так уже проснулись от криков Киропласу. Затем, убедившись, что отряд подготовился к обороне, Роман запустил посланника внутрь и велел пояснить, кто такие “дикие” и почему они напали на поселок.
— Дикие, — отдышавшись и несколько успокоившись, начал Киропласу, — Это даблы, которые живут не внизу, на земле, а в чаще Дерева. Где то там, — он указал рукой на расстилающееся ниже макушки их холма зеленое месиво. — Они даже внешне отличаются от нас, у них более сильные и длинные руки, так как они хватаются ими за ветви и перелетают с одной на другую. Ногами же почти не ходят, лишь опираются ими. Поэтому ноги у них стали короче и слабее, чем у цивилизованных даблов, живущих внизу, на земле.
— Да и “цивилизованные” то не сильно длинноноги, — хихикнул позади вахтенный. Капитан строго зыркнул на него.
— Почему же они напали на поселок знатного человека? Им вроде как и делить нечего?
— Они ненавидят “цивилизованных”.
— Почему?
— Ну, — смутился Киропласу, — Некоторые знатные люди нападают на них и уводят в рабство, используя на самых тяжелых работах. Им даже не выделяется жилье, не дают жён, не предоставляются участки. Содержат хуже, чем рабов на корабле Братства. Поэтому у “диких” любить “цивилизованных” нет никаких причин.
— У них тоже есть знатные люди?
— Не знаю, — помялся переводчик, — Наши не общаются с дикими. Может они и говорить то совсем не умеют. Дикари, что с них возьмешь.
— А что они сами делают с теми, кого захватили в плен в поселках?
— Ну, они не столько берут пленных, сколько грабят поселения. Тех же некоторых, кого захватят, долго мучают, издеваются и только затем убивают. Сдирают кожу, отрывают руки и ноги, режут еще живых на куски.
— Откуда ты это знаешь?
— Так нам рассказывали. А рабов они не используют. Иногда, правда, тех из пленников, к кому почувствуют симпатию, отпускают. Я даже знаю, что некоторые “цивилизованные” остаются жить с “дикими”, находят себе пару среди них.
— А как они воюют? У них есть оружие?
— Некоторые бьются тяжелыми дубинами, а другие заостренными с обоих концов палками. При этом некоторые из них воюют верхом на “тцарах”. У таких палки длиннее и заострены лишь с одного конца.
— Тцары? Это еще кто?
— Ну-у-у… Сам я их никогда не видел. Говорят большие животные, еще более дикие, чем сами дикари. У них четыре лапы с длинными гибкими пальцами и нет ног. Они совсем глупые. Едят листья. Дикие захватывают тцаров в младенческом возрасте и воспитывают у себя, приучая возить их верхом на себе.
Пока Киропласу делился своими знаниями, дежурный маа воскликнул, привлекая внимание и указывая в окно. На краю поляны, на фоне верхушек беспредельного Дерева, появились три фигуры. Это были даблы, но ноги их действительно более короткие даже, чем и без того короткие ноги “цивилизованных” даблов. Вернее, как, присмотревшись, понял Роман, не столько короткие, сколько искривленные, к тому же слегка подогнутые в коленях. В мощных длинных руках все трое держат деревянные колья, древка которых несколько ниже их самих. Тела “диких” защищены настоящими, искусно плетенными из разноцветных полосок корья доспехами. На головах сшитые из двух половинок древесной коры шлемы, в глубоких прорезях которых почти не видно глаз. Стоят спокойно, держа себя с достоинством. Увидев, что их заметили, начали махать руками, приглашая спрятавшихся выйти.
— Что делать? — Роман смотрит на товарищей.
— Их немного. Можно рискнуть, — говорит Профессор.
— А вдруг их там, внизу, целая толпа? — возражает осторожный Шуке.
— Всё же выйдем. — решает Роман, — Будем держать оружие наготове. Они явно желают переговоров. Сами опасаются нас. Не знают нашей силы.
Роман, Шуке, Профессор, несколько гиодов и, после уговоров, дрожащий Киропласу вышли и сделали с десяток, другой шагов навстречу незваным гостям. Те, положив на землю копья, без смущения поковыляли к группе инопланетян. По мере их приближения Роман мог убедиться, что это не другой вид даблов. Их ноги и руки несколько изменились под воздействием того образа жизни, который они вели, с младенчества обитая среди ветвей “рофферти” (как местные называли свое всепланетное Древо).
