Наследник - [20]

— Желаете, чтобы я вас раздел? — тихо и покорно сказал паренек. На вид ему было лет шестнадцать, ну или двадцать, но не больше. Он всячески демонстрировал полное послушание, но его большие темные немного нагловатые глаза оценивающе скользили по Стерко, изучая его лицо, фигуру, одежду…

Физиологический массаж как услуга был необходимой для любого хаварра регулярной медицинской процедурой и стандартной частью благ, предоставляемых любым отелем, клиникой или курортным заведением.

Но Стерко прекрасно знал, что молодые, а иногда и не очень молодые хаварры, работавшие массажистами, зачастую выходили за рамки собственно массажа. Официально это было нарушением устоев, но практически всегда это подразумевалось, как нечто совершенно естественное. Пожив у людей, Стерко снисходительно отметил поразительное сходство этой стороны сервиса на столь различных этажах у людей и хаварров. И темноглазый светловолосый паренек, стоящий сейчас перед Стерко, даже и не сомневался, что позвали его для куда более разносторонней работы, чем массаж.

Что и говорить, парнишка был красив. Он был лет на десять-пятнадцать моложе Стерко, поэтому казался в глазах Стерко совсем юным и свежим. К тому же на нем не было никакой вульгарной косметики или извращенных подкожных прокладок. Словом, он был красив просто потому, что таким уродился.

Кроме того, он довольно быстро раскусил, кто перед ним. Осторожно сев на подлокотник кресла Стерко, он положил руку на его плечо:

— Не волнуйтесь, я все понимаю. Вам так этого хочется, но решиться на это очень трудно. Особенно, когда возвращаешься через много лет…

— Откуда ты знаешь? — через силу произнес Стерко, вжавшись в спинку кресла. — У меня что, на любу написано, что я возвращенец?…

— Нет, не написано, — покачал головой массажист. — Но у меня часто бывают встречи с возвращенцами. Они несчастны и ненасытны, и обычно очень этого стесняются…

— Да, ты прав, — прошептал Стерко. Ему стало вдруг до слез стыдно за самого себя, несмотря на то, что этот молодой хаварр вроде бы не испытывал к Стерко презрения.

Массажист тряхнул головой и улыбнулся:

— Все будет, как вы пожелаете. Я не буду возражать, если вы станете делать со мной все, что вам захочется…

— Если каждый возвращенец, истосковавшийся по ласке, станет делать с тобой все, что захочет, надолго ли хватит тебя, парень?

— Пока хватает, — коротко ответил массажист, но вдруг нервно лизнул губы и отвел глаза.

— Тебе много платят здесь?

— Не жалуюсь, — коротко ответил массажист и снова покосился на клиента несколько нахально и призывно. — Так вы позволите, я начну?

— Послушай, парень… — Стерко вдруг почувствовал себя ужасно неловко.

— Послушай, не надо всех этих ритуалов и игр. Честное слово, я вызвал тебя, потому что мне надо освободиться от напряжения. Просто помоги мне расслабиться, только и всего…

Парень сдержанно вздохнул, встал и пожал плечами:

— Что ж, ложитесь.

Стерко распахнул халат и лег на широкую софу. Массажист еще порылся в сумке и извлек оттуда баночку с тонизирующим кремом и впитывающую ленту.

— Условие, — произнес Стерко, когда парень подошел к софе. — Я закрою глаза, а ты будешь молчать. Ни звука, ни слова…

Массажист кивнул.

Он ловко опоясал грудь Стерко впитывающей лентой и, забравшись с ногами на софу, склонился над распростертым телом.

Стерко прикрыл глаза. Парень действительно не издавал ни звука.

Его пальцы, сильные и жесткие, касались груди через ленту, сначала медленно и плавно, а потом все быстрее и изощреннее. Стерко надеялся, что, не видя лица массажиста и не слыша чужого голоса, сможет представить на его месте Лэри. Но прикосновения юного светловолосого хаварра не имели ничего общего с теми ласками, которые помнил Стерко. Первым порывом разочарованного Стерко было вскочить, оттолкнуть массажиста и прогнать его прочь. Наверное, он так бы и сделал, но он вовремя почувствовал себя в опытных и умелых руках.

Парень своими прикосновениями не разжигал, а наоборот гасил болезненный жар. Сначала было очень больно, а потом боль начала отступать, и Стерко ощутил, как нараставшее до этого момена напряжение начинает слабнуть, вытекая наружу вместе со струйками сочащегося молока…

Прошло не меньше часа, прежде чем массажист слез с софы и снял со Стерко набухшую ленту. Открыв глаза, Стерко глянул на себя. Соски приобрели нормальный цвет, боли и давления больше не было, а появилась успокоенность, почти эйфория.

Массажист зацепил из своей баночки немного крема и быстро намазал соски Стерко. Крем был прохладный и впитался моментально, едва соприкоснувшись с кожей. Легкий зуд сразу же утих.

— Теперь можно разговаривать? — спросил парень, видя, что Стерко открыл глаза.

— Можно, — немного смущенно сказал Стерко.

— Вы запустили себя. Очень сильно запустили… — серьезно сказал массажист. — Еще бы немного, и пришлось бы лечиться. Сколько лет вы не были дома?

— Шесть.

— Чудовищно! — вздрогнул парень.

Стерко встал, запахнул халат и спросил:

— Сколько я должен тебе?

— Сумма будет в суточном счете, — сказал парень. — Чаевых я не возьму.

Это запрещено, а я не хочу потерять эту работу.

— Разве она доставляет тебе радость? — поразился Стерко и сразу же понял, что сморозил глупость.