Наследник семейного проклятья - [5]

– Интересно, откуда?!

– Дмитрий Серафимович, я не знаю! Я сказала, то, что мне сказали.

Дальше он услышал лишь короткие гудки.

Он поспешно положил телефон в карман пиджака и, выйдя из дома, сел в свой черный джип, и поехал на работу. А работает он в маленькой компании, которую он открыл сам. Она занимается изучением и экспертизой ювелирных украшений.

Вся компания вместилась в одно маленькое двухэтажное здание.

Он припарковался возле входа, захлопнул дверь своего джипа и пулей влетел в здание.

В фойе его ждала его секретарь Светлана, это она ему тогда звонила, и тридцатилетний мужчина в смокинге.

Светлана была его любовницей, и этот факт он даже не пытался скрывать. А зачем? Все в компании знали, что у них роман.

Она была черной юбке-карандаше и белой блузке. Волосы у нее, как и у его жены Раисы, были светлые и длинные. Но у нее они были закручены в тугой хвост.

– Здравствуйте, Дмитрий Серафимович, а это наш гость, Станислав…

– Станислав Аркадьевич, – протянув руку для рукопожатия Дмитрию.

– Зубов, Дмитрий Серафимович, – представился Дмитрий и похлопал гостя по плечу. У него не было настроения для рукопожатий. Он по-прежнему злился из-за надоедливой жены.

– Что вам угодно? – спросил Зубов.

– Я пришел по поводу одной золотой подвески. Она была создана в начале XIX века, а украдена в середине того же века. Я хотел бы узнать о ней...

– Что именно вы хотите знать? – спросил, успокоившись, Дмитрий.

– Все. Я хочу знать об этой подвеске все.

– Хм, вы понимаете, чего вы хотите? Я должен рассказывать вам полдня про какую-то там подвеску, которая пропала почти два века назад! А потом вы заплатите мне какие-то копейки, а я останусь с носом! Так? – опять рассердился Дмитрий Зубов.

Станислав Аркадьевич открыл рот, но ничего не придумал, чтобы ответить.

– Поймите, я должен выяснить все об этой подвеске, – жалостливо промычал Станислав. – Я должен.

– Зачем?

– Понимаете, украшение было создано специально для Александры Федоровны, жены Николая I.

– И что?

– То, что я биограф семьи Романовых, и просто обязан иметь всю информацию об этой подвеске. Я обязан раскопать всю информацию об этой подвеске и должен понять, кто ее украл.

Он глубоко вздохнул.

– Вы поможете?

Он задумался.

– Да помогу.

ВЛАДИМИР

Он вошел в свой кабинет и сразу покосился на трех коллег, сидевших за своими столами.

– Привет всем, – пробормотал он и, пройдя к своему столу, сел за него и включил компьютер.

В ответ – молчание.

Вдруг в кабинет вошел лысый мужчина тридцати лет в спортивном костюме.

– Владимир Сергеевич, где я могу написать заявление? – спросил этот мужчина.

– Здесь. А откуда вы знаете мое имя? – спросил Владимир Сергеевич Поляков.

– Так, твой наставник меня в тюрьму на десять лет упрятал! Помните?

– Ломов! Точно! – всплеснул руками Поляков.

Владимиру двадцать четыре года, он всего лишь год работает в полиции, а до этого был практикантом. Он среднего телосложения, светлые, короткие волосы, не женат. Клянется всем, что никогда в жизни не женится. Родители умерли в день его совершеннолетия и с тех пор он никогда не празднует день своего рождения. Живет центре города, в небольшой двухкомнатной квартире с немецкой овчаркой.

– А зачем тебе уже заявление писать? – спросил Поляков, улыбаясь.

– Да, ограбили меня, Димка.

– Ааааа, ну это тебе к Резнецкому, – и указал на сорокалетнего мужчину за соседним столом.

Он непонимающе взглянул на Полякова.

– А чего не к тебе? – спросил Ломов.

Он глубоко вздохнул. Не занимается он скучными кражами. Он занимается интересными делами: психами, маньяками, серийными убийцами. Никак не ворами! Если только этот вор не убил двадцать человек. Вот только Владимира Полякова как холодной водой окатили, когда он понял, что следователь — это не то, что показывают в сериалах и фильмах. Нет. Интересных убийств нет (практически нет). Вообще, такое определение, как «интересное убийство» в полиции считают не приемлемым. Ведь убийство – значит кого-то убили. А смерть человека – траур. Но для Владимира Полякова не бывает траура. Для него труп – рабочий материал. За это его и недолюбливают.

– Не хочу я ворами заниматься, у меня дело есть другое. А Резнецкий свободен, – отоврался Поляков и включил в компьютере пасьянс «Паук».

Потом, когда Ломов уже уселся напротив стола Резнецкого, и когда Поляков уже проиграл пасьянс, он решил пойти покурить.

Выйдя из кабинета, он сразу подумал – нет, я ж бросил курить. И только повернулся, чтобы снова войти в кабинет, как вдруг махнул рукой и пошел к выходу. Захотелось подышать свежим воздухом.

Да, за целый год его работы здесь ни разу даже не было «интересного убийства». Вот бы сейчас подвернулось какое-нибудь дело, чтоб без наркоманов и алкоголиков.

ДАРЬЯ

– Все на обед! – крикнула Элеонора Краснова, которая во главе длинного стола в столовой. – Быстро!

В столовую сразу же вошла Роза и Элеонора, не теряя времени, прошипела:

– Где твоя мамаша?

Роза спокойно села на четвертый стол справа от Элеоноры. Она не хотела разговаривать со своей «любимейшей» бабушкой.

– Ты слышала вопрос?! – гаркнула Элеонора, стукнув по столу.