Наследник имения Редклиф. Том 3 - [20]

ГЛАВА VI

Шестаго марта, въ сумерки, Мэри Россъ отправиласъ въ Гольуэль и, входя въ главную дверь, встрѣтилась съ Чарльзомъ, который медленно спускался сверху.

— Ну что? — спросила съ живостью Мэри.

— Слава Богу, все благополучно. Я прямо изъ ея спальни, — отвѣчалъ Чарльзъ. — Наконецъ-то мы можемъ быть спокойны.

— А ребенокъ здоровъ? вы видѣли его?

— Да, дѣвочка прездоровая и лежитъ подлѣ Эмми; она безпрестанно ее ласкаетъ и улыбается, точь въ точь какъ Гэй. У меня сердце поворачивалось, глядя на нее. Такой я сталъ дуракъ! — прибавилъ онъ, и слезы сверкнули у него на глазахъ.

— Чтожъ Эмми, довольна что это дѣвочка, а не мальчикъ? — спросила снова миссъ Россъ.

— Конечно. Первое, что она сказала, когда ей объявили, что это дѣвочка, было: «очень рада!» Вообще, Эмми въ восторгѣ, кажется. Мама предполагаетъ, что она такъ боялась за себя и за ребенка, что счастливые роды были для нея настоящимъ сюрпризомъ. Вы меня извините, Мэри, — заключилъ Чарльзъ:- если я къ вамъ никого изъ своихъ не зову. Папа и Шарлотта ушли гулять вмѣстѣ съ Буяномъ, Лора сидитъ у постели Эмми, потому что мы уложили мама спать. Она двѣ ночи напролетъ дежурила и собирается сегодня сидѣть третью.

— Какъ это ея силы выдерживаютъ! — воскликнула Мэри.

— Привычка: — вѣдь я ее ужъ давно къ этому пріучилъ. Maman гораздо болѣе страдаетъ отъ безпокойства, чѣмъ отъ безсонницы. Она бы измучилась, лежа въ постели, а тутъ сидитъ себѣ преспокойно у камина, да нянчитъ внучку или поможетъ въ чемъ нибудь Эмми, а не то всплакнетъ втихомолку. Вѣдь и грустно, право! — у Чарльза дрогнулъ голосъ. — Намедни утромъ, она меня просто испугала. Прихожу въ уборную, а матушка разливается, плачетъ. Я спрашиваю, плохо дѣло, что-ли? А она, рыдая, отвѣчаетъ, что шла объявить намъ, что все кончилось благополучно, но какъ вспомнила, что Гэя нѣтъ, и что отецъ не порадуется на новорожденную дочь, ей стало дотого тоскливо, что она не нашла ничего лучшаго какъ расплакаться.

— Я бы очень желала знать, какъ Эмми себя держитъ въ отношеніи ребенка, — сказала Мэри.

— Она у насъ вѣдь прескрытная, — отвѣчалъ Чарльзъ. — Все молчитъ. Ребенокъ постоянно подлѣ нея; какъ-то утромъ, думая, что никого въ комнатѣ нѣтъ, Эмми потихоньку начала цѣловать дѣвочку и приговаривать: «Ты моего Гэя дочка! Ты его посланница!» Мама передала мнѣ, что слышать это равнодушно нельзя было, и Чарльзъ расплакался не на-шутку.

— Васъ вѣрно для того и звали наверхъ, чтобы полюбоваться на дѣвочку? — замѣтила Мэри.

— Напротивъ, Эмми взвалила на меня претяжкое порученіе, велѣла писать извѣщеніе объ ея радости бѣдному Филиппу: она его иначе не называетъ. Папа отослалъ къ нему оффиціальное письмо, въ первый день. Такъ нѣтъ: Эмми этимъ недовольна — пиши я къ нему, что она слава Богу здорова, очень счастлива, что у нея дочь и проч. А чего? Я вообразить себѣ не могу, что онъ водворится теперь въ Рэдклифѣ полнымъ хозяиномъ! — Можно ли повѣрить, чтобы Филиппъ, достигнувъ цѣли своей жизни не былъ бы въ восторгѣ! Право, я не съумѣю притвориться передъ нимъ, и напишу что-нибудь рѣзкое.

— А я, напротивъ, убѣждена, что вы многое ему простите и напишете преласковое письмо, — возразила Эмми:

— Не ручаюсь. Вотъ кого мнѣ жаль, это Мэркгама. Старикъ съ ума сойдетъ отъ горя, узнавъ, что въ старшемъ родѣ Морвилей произошла на свѣтъ дѣвочка вмѣсто мальчика. Какъ на зло, мистриссъ Ашфордъ родила сына: чтобы имъ помѣняться съ Эмми? Видно, ужъ судьба такая! Мы собственно не въ потерѣ. Развѣ легко было бы намъ отпустить Эмми царствовать въ Рэдклифѣ въ роли вдовствующей королевы. Положимъ, ея умная головка и справилась бы съ управленіемъ имѣніемъ, но каково было бы мнѣ, несчастному, безъ любимой сестры? Теперь, конечно, мы не разстанемся. У меня будетъ одна соперница — малютка дочь ея. Ужъ вотъ-то мы ее избалуемъ!

Поговоривъ еще нѣсколько времени, миссъ Россъ ушла домой, поручивъ Чарльзу передать Эмми ея привѣтъ и поздравленіе. Ей было очень пріятно передать отцу, что рожденіе ребенка оживило весь домъ Эдмонстоновъ и что Чарльзъ давно не былъ такъ доволенъ и оживленъ, какъ во время свиданія съ ней.

На слѣдующее утро, въ воскресенье, Филиппъ сидѣлъ за заигракомъ съ сестрой и зятемъ, когда пришла почта. Мистриссъ Гэнлей искоса взглянула на конверты, и ей кинулся въ глаза крупный почеркъ мистера Эдмонстона, но изъ уваженія къ брату она удержалась отъ восклицанія. Филиппъ, увидавъ письмо, вспыхнулъ, потомъ поблѣднѣлъ. Дрожащими нальцами снималъ онъ черную печать, пробѣжалъ письмо, всталъ и, толкнувъ ногою стулъ, хотѣлъ уйдти тотчасъ же.

— Филиппъ! постой! скажи прежде, чѣмъ кончилось! — воскликнула сестра, подбѣгая къ нему.

Онъ повернулся молча и, бросивъ письмо на столъ, быстрыми шагами вышелъ изъ комнаты.

— Бѣдный братъ! Вѣрно ей плохо! — сказала мистриссъ Гэнлей, хватаясь записьмо. — О! нѣтъ! — закричала она радостно мужу. — посмотри, Филиппъ совсѣмъ не такъ понялъ письмо!

Гольуэль. 5-го марта.

«Милый Филиппъ! — писалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Увѣдомляю тебя, что сегодня утромъ лэди Морвиль разрѣшилась отъ бремени дочерью. Какъ только она поправится и будетъ въ состояніи говорить о дѣлахъ, я не замедлю представить всѣ документы и отчеты по имѣнію Рэдклифъ, туда, куда ты самъ назначишь. Мать и ребенокъ здоровы на столько, на сколько это возможно. Преданный тебѣ искренно.