Наследник Абу-Саида - [2]

Савва Кулиш потянулся в кресле и с полным безразличием ответил.

- Как хочешь...

Вечером, в начале двенадцатого они отправились на Васильевский остров.

Это было летом 1967 года. Лето удачного творческого дебюта молодого кинорежиссера: дипломная работа Ермолаева - полнометражный фильм "Поворот" на кинофестивале в Риге получил первую премию и теперь приехал со своим создателем в Ленинград.

По дороге на Васильевский остров Ермолаева осенило:

- Савва, - сказал он виновато, - я не спросил адреса.

Кулиш интеллигентно выругался.

- Не злись. Полока наверняка позвонит мне домой и назовет маме адрес. Надо только зайти к кому-нибудь и позвонить ей.

Они вошли в подъезд первого попавшегося дома и не поверили своим ушам; откуда-то сверху раздался приятный баритон:

- Простите, вы не Савва и Боря? Поднимайтесь, Гена у меня в гостях.

Ермолаев и Кулиш переглянулись.

В дверях их встретил Геннадий Полока. И, не дав Ермолаеву опомниться, выпалил: "Я знал, что ты найдешь!"

Компания оказалась удивительно скучной, но уходить никто не торопился: ожидали обещанного нечто.

Во втором часу ночи хозяин квартиры - некто С., выдержав паузу, равнодушно сказал:

- Я могу взглядом подвешивать предметы.

Сонная компания оживилась: "Как это?"

С. взял из вазы цветок, зажал его между ладонями и, судорожно вздохнув, задержал дыхание. Его лицо исказила гримаса, мышцы напряглись, и на лбу выступили капельки пота. В комнате повисла напряженная тишина. С невероятным усилием он оторвал ладони от цветка, и тот же неподвижно застыл в воздухе. Тотчас же лепестки едва заметно дрогнули и бутон раскрылся.

Под утро между его ладонями уже зависало все, что попадалось под руку. Ермолаев был потрясен.

- Простите, а вы кто? - спросил он.

- Инженер, проектирую, извините, унитазы.

... С той ночи увиденное Ермолаевым на Васильевском острове не давало ему покоя. Он возил конструктора унитазов по крупным ученым, которые, посмотрев на чудо, или разводили руками, или говорили: "Ваше место на сцене".

С помощью Жана Татляна была собрана авторитетная комиссия, решавшая быть или не быть феномену на эстраде. Увидев впервые в жизни подвешенные в воздухе платок, книгу и плюшевого мишку, председатель комиссии потер затылок и выдавил: - Это не эффектно. С третьего ряда уже ничего не видно.

- А вы шкаф п-подвесить м-можете?

- Шкаф? - С. задумался. - Нет, шкаф не могу. Подвесить можно только то, что под силу поднять руками.

- Н-ну, тогда не п-пойдет...

Через два дня расстроенный инженер сказал Ермолаеву:

- Значит, не судьба... А хотите, я вас научу? У вас это получится даже лучше.

"Ермолаев настойчиво работал под руководством С. на протяжении двух недель, но умение подвешивать предметы не приходило. Часами держал он предметы в пальцах рук, время от времени перебирая пальцами. С. сказал ему, что он должен ждать эффекта "прилипания пальцев к предмету", но этого удивительного эффекта не было. Наконец однажды, в значительной степени утомившись и придя в какое-то своеобразное полудремотное состояние, Ермолаев почувствовал, что пальцы его "прилипли" к предмету настолько, что их было трудно от него оторвать. С большим усилием Ермолаев раскрыл руки, и предмет, правда, ненадолго, повис в воздухе под руками.

В тех случаях, когда ему было необходимо, чтобы эксперимент получился наверняка, он всегда приводил с собой какого-нибудь друга, который должен был сидеть около него во время эксперимента. Друг этот нужен был Ермолаеву отнюдь не только для моральной поддержки. Скорее, можно предположить, что он выполнял в экспериментах функцию своеобразного энергетического донора. От него Ермолаев брал недостающую ему энергию.

Многое в механизмах этих явлений представляется еще очень сложным для объяснения. Одно из возможных объяснений может быть связано с воздействием на объекты различных по знаку излучений, идущих через кожу".

(Из книги А.П.Дуброва и В.Н.Пушкина "Парапсихология и современное естествознание").

...Коренастый мужик в засаленном ватнике и пакетом сосисок в руках выбежал на дорогу, неловко перепрыгнул лужу, подскользнулся и с трудом удержался на ногах.

Тормозить на асфальте, который под моросящим дождем покрылся "салом", не было смысла. Ермолаев выругался и вывернул руль влево. Навстречу ему шел "МАЗ".

Это было в Москве 30 октября 1968 года. Вместе с ассистентом Володей Зеличенко он ехал на своем "Москвиче" на киностудию имени Горького к Сергею Аполлинарьевичу Герасимову. Дипломной работе - фильму "Поворот" - предстояло сдать очередной экзамен.

...Удар был настолько сильным, что Зеличенко выбил собой дверь и пролетел 18 метров. Насмерть перепуганный мужик в ватнике бросился бежать.

В больницу Ермолаев ездил по два раза в день, когда вдруг 3 ноября Зеличенко сказал:

- Поздравь. Меня сегодня выписывают.

- Ты с этим не шути - встрепенулся Ермолаев. - Лучше полежать еще денек - другой. Это я тебе говорю как врач.

Шестого ноября Зеличенко уехал в Ленинград, а Ермолаева все не покидало смутное чувство надвигающейся беды.

После ноябрьских праздников в его коммуналке раздался телефонный звонок:

- Товарищ Ермолаев? Вас беспокоит следователь с Петровки, 38, Егоров Валентин Иванович. Вы не могли бы подъехать ко мне завтра к 18.00?