Наследница журавля - [32]

Хэсина сделала шаг по направлению к председателю, и он тут же отступил назад.

– Дянься. Прошу вас. Позвольте объяснить…

Он был назойливой мухой, говорившей на языке, который Хэсина не понимала. Она прищурила глаза. Ей хотелось, чтобы он замолчал. Если бы она еще на мгновение задержала взгляд на его лице, на его губах, из которых лились оправдания, она могла бы заставить его замолчать. Но тут она заметила экземпляр «Постулатов», лежавший на столе за спиной председателя.

Срезы страниц были окрашены в зеленый цвет.

Точно так же, как срезы писем, которые конфисковал Санцзинь.

Она набросилась на книгу, как волк на тушу животного. Схватила ее и распахнула на середине.

Там не хватало листов. Страницы вырвали не ради философских высказываний, а ради чего-то другого. Например, для того, чтобы написать на них письма.

– Чье это? – Хэсина повернулась к членам Совета, которые продолжали прятаться за столами. Ни один из них не ответил. – Чье?

– Это книга министра Ся, – дрожащим голосом проговорил какой-то молодой парень. Хотя глаза Хэсины застилала ярость, она заметила злобный взгляд, который бросил на него председатель. – Он дал ее нам, чтобы мы могли убедиться, что ход нашего расследования не противоречит заветам Одиннадцати.

Ся Чжун.

Невозможно разбить то, что уже разбито. Сегодня по ее доверию нанесли сокрушительный удар. Больше разбивать было нечего. Хэсина была спокойна. Внезапно она с пугающей ясностью поняла, зачем Ся Чжун принес сюда свой экземпляр «Постулатов», и философия Одиннадцати была здесь ни при чем.

Она схватила книгу, вышла из зала Совета и чуть ли не бегом бросилась в свои покои. Она залетела в кабинет и кинулась к рабочему столу. С него во все стороны полетели бумаги. Постановления лавиной обрушились на пол.

Наконец среди сотен документов Хэсина нашла один, подписанный Ся Чжуном. Она не слишком хорошо разбиралась в каллиграфии и сама писала далеко не идеально. Но она знала достаточно, чтобы сопоставить силу нажима и стиль почерка Ся Чжуна с тем, как выводил буквы автор писем. Потом она взяла вырванные листы и вставила их в «Постулаты». Оборванные концы идеально совпали. Зеленые срезы на письмах и страницах книги ничем не отличались.

Эти письма написал Ся Чжун. Ся Чжун передавал кендийцам информацию, тем самым помогая им совершать набеги на приграничные деревни. Шок постепенно отступал, как ослабевает эффект лекарства, но от замешательства и обиды у Хэсины защипало глаза.

Зачем? Зачем ему это?

Даже монах должен чего-то хотеть.

Хэсина резко повернулась к стопке отчетов о придворных, у которых были связи с Кендией. Раньше она изучала их не очень внимательно: у нее сложилось ощущение, что каждый так или иначе имеет отношение к стране песка и огня: у кого-то там был свой участок земли, у кого-то – троюродный брат.

Ся Чжуна в этом списке не было.

Однако она нашла его имя в другом списке. Оказалось, что он занимается торговлей солью. За последний год он купил две соляные шахты, находившиеся в Яне, и вложил деньги еще в четыре. Это были внушительные числа. Опасные числа, если вспомнить, что до ухудшения отношений с Кендией Янь в основном закупал соль именно в этой стране.

Ся Чжун и соль. Ся Чжун и денежные инвестиции. Ся Чжун с его потрепанной одеждой, протекающей крышей и большими доходами.

Неужели он делал это ради… денег?

У Хэсины подкосились ноги, и она опустилась на пол. Сидя среди разбросанных документов, она вдруг поняла, что держит что-то в руке. Она раскрыла вспотевшую ладонь и недоуменно посмотрела на влажный комочек бумаги размером с камешек. Это был список имен, который она нашла в зале Совета расследований. Хэсина сжимала его так сильно, что он стал частью ее существа. Этот суд всегда был частью ее существа. Он начался только потому, что она этого хотела.

Она никому не позволит его украсть.

Наконец Хэсина поднялась на ноги. Она не знала, сколько времени просидела так. Солнце клонилось к горизонту, и в комнате сгущался мрак – так же, как и в ее сердце. Она достала из стопки одно письмо, засунула его в рукав и пошла в сторону двора.

Девять

Благосостояние не должно определять судьбу.

ПЕРВЫЙ из ОДИННАДЦАТИ о социальной иерархии

В каждом королевстве есть знатные люди. Но не в каждом королевстве эти люди правят, словно короли.

ВТОРОЙ из ОДИННАДЦАТИ о социальной иерархии

Деревья гинкго сбросили все листья разом, и гладь прудов покрылась золотым ковром. Но вечер был очень теплый, совершенно не осенний. Хэсина шла по крытым галереям и думала, что такая же погода стояла две недели назад, в ту ночь, когда она ходила в квартал красных фонарей. Только в этот раз ей было нечего скрывать. Она была королевой и шла к своему министру. Хотел он того или нет, он был обязан ответить на ее вопросы.

Она дошла до Северного дворца, где когда-то жили любимые наложницы императоров. Дома министров стояли рядом с ним. Жилище Ся Чжуна было самым запущенным, но даже оно сохранило следы отталкивающей элегантности прошлого. На загнутых вверх навесах крыши виднелись драконы. С их крючковатых когтей, словно мандарины с ветки, свисали бумажные фонарики.

Хэсина повесила свой фонарь рядом с остальными и постучала в решетчатые двери. Они распахнулись почти мгновенно, и из них выбежала служанка. Хэсине пришлось сделать шаг назад, чтобы не столкнуться с ней.