И вдруг она вспомнила об Эльвире. Вновь увидела голубые клочья тумана, вплывающие в окна галереи и превращающиеся в ничто.
— Стивен, — немного помедлив, произнесла Карен, — а ты ее слышал? Ты слышал смех Эльвиры, тогда, ночью, когда мы плыли на лодке?
Он покачал головой и улыбнулся.
— Все еще веришь в сказки?
— А если это на самом деле было? Карен не сдавалась.
— Может, дух Эльвиры действительно проклял Броудмур, и она на самом деле оберегала меня?
— И ты действительно в это веришь?
Карен кивнула.
— Да, всем сердцем. Ах, Стивен, ведь Эльвира была не только ангелом мщения. Она — сама любовь. Наверное, было страшно отвергнуть свое собственное дитя. Но как бы там ни было, прежде всего, она свела нас, потому что мы нуждались в друг друге, а Броудмур нуждается в нас.
— Нет, я знаю одно, — вздохнул Стивен, откровенно говоря, не слишком убежденный ее доводами, — во всяком случае, призракам пришел конец. Ты помнишь ее проклятие? В течение ста лет она хотела оставаться хозяйкой Броудмура. Ее время прошло.
Глаза его излучали нежность.
— Не хочешь ли ты, Карен Скотт, дать торжественную клятву все последующие сто лет управлять Броудмуром в качестве хозяйки?
Сделав небольшую паузу, он быстро добавил:
— Со мной в качестве супруга, естественно. Карен бросилась в его объятия, глаза ее опять
стали влажными.
— Сто лет слишком короткий срок, любимый. Клянусь тебе — навсегда, навечно.
