Наследница Роксоланы - [67]
Христианским молитвам как таковым отец их с братом не учил. Как-то они с мамой договорились об этом или без слов друг друга поняли: раз уж их дети растут в Блистательной Порте, то быть им правоверными, иначе жизнь совсем уж косо пойдет. Кроме того, отец и сам был не очень-то богомолен, он слишком хорошо умел не плошать, чтобы еще и Panu Bogu докучать просьбами о помощи.
Но читать ведь надо учиться на всех языках, какие знаешь, а близнецов Джан языкам учили серьезно. Из латинских же книг в доме был только молитвенник, так что основные обороты в памяти Джанбал застряли намертво. Вот Аллах свидетель: не было там никакого «Non ducor duco», «не меня ведут – я веду», что вдвойне нелепо звучит в устах человека, покорно следующего за азапом, как теленок за мясником. И вторая из громко прозвучавших фраз – «будь самим собою» – ей тоже ни по одной молитве не запомнилась. Третья – «Et tolle gladius svam cotidie sequatur me», – кажется, в молитвеннике была… только там, прежде чем идти следом, не меч, gladius, требовалось взять, а крест, crucem… Гладиус же – это нечто вроде сабли. Странно, но слова «килич» латынь не знает.
Так.
Сделав знак Айше, Бал мягким шагом двинулась вслед за ним. За тем, кто ведущий, а не ведомый, даже если со стороны кажется, будто это пират ведет его. За тем, кто посоветовал стать самим собой. Или самой собой.
Вот только меча нет. И сабли-килича тоже…
Зато есть кинжал, один на двоих, под паранджой у Айше. И есть Пардино. Ступает за своей хозяйкой след в след. Если бы кто опытным взглядом сейчас окинул обоих, поразился бы одинаковости их кошачьих, хищных движений.
Среди пиратов полным-полно опытных в бою, но никто сейчас не обращает внимания на девушек и зверя.
Могут ли рысь и короткий бебут в девичьих руках, поддерживая друг друга, сотворить нечто равное тому, на что способен латинский gladius?
То ли потому, что Каторжный Паша даже не всех галерных агасы посвятил в свои планы, то ли, наоборот, с самого начала предполагалось, что посредник, прежде чем привезти деньги, захочет еще раз проверить, кого он выкупáет, но пленников к сегодняшней встрече немного подготовили. Они накормлены и хоть как-то одеты: иные в коротких штанах, трое-четверо в набедренном опоясании, но никто не нагишом, как подобало бы галерным гребцам.
Свежих рубцов от надсмотрщичьих плетей на плечах и спинах тоже не видно. Только уже поджившие, несколькодневной давности.
Совсем близко Бал подойти все-таки не рискнула: как раз и обратят внимание, даже если пока никто не проявляет к ним с Айше интереса. Предпочла остановиться позади второй мачты. Оттуда трудно было расслышать, о чем Фондерцу переговорил сначала с пленными, а потом с командиром азапов. Судя по всему, ничего непредвиденного не происходило: в наличии оказались именно те люди, для выкупа которых рыцарь послушания привез серебро, и теперь осталось только договориться о доставке его с шаика на корабль. Но, как видно, этот шаг требовал особого одобрения Всевышнего: рыцарь преклонил колена и вновь принялся молиться. Пленные (сколько их все-таки, десять или больше? Сейчас… Двенадцать…) тоже опустились на колени вокруг, присоединив к его молитве свои голоса.
– Слышишь? – уголком рта прошептала Джанбал.
– Что? – так же беззвучно отозвалась Айше.
– «Nunquam cedere, aut vincere, aut mori»… Тебя что, учили плохо?
– Я забыла почти все, – виновато призналась названная сестра. – Только греческий помню. И арабский, конечно. Славянский тоже, два диалекта…
– А еще внучка султана… – сквозь зубы процедила Бал («Сама такая!» – вдруг не к месту обиделась Айше). – «Ни за что не сдаться, победить или пасть». Слушай дальше, может, хоть часть разберешь. Если нет – за мной следи и делай, как я.
На них по-прежнему никто не обращал внимания. Да и к молящимся внимание упало тоже: пираты откровенно позевывали. Даже ожидание близкой добычи их не согревало. Впрочем, они ведь в основном и не знают о ней. То есть что выкуп должны передать именно сегодня, знают – вот сейчас, он уже на шаике. И что при передаче команду шаика ожидает некий сюрприз, им тоже известно, многим. Но не более.
Капитан «Псоглавца», конечно, безумец, но не дурак ведь.
Азеблер-агасы, знавший все, досадливо переминался с ноги на ногу. Вряд ли его так уж раздражало происходящее (плавучий дворец Каторжного Паши слишком иблисово владение, чтобы тут изображать из себя праведников, а уж капитан его ради особо жирной добычи готов хоть шайтану намаз отслужить), но все же такая молитва неверных на палубе галеры правоверных – явный перебор. Даже если над галерой реет флаг с изображением псоглавца.
С другой стороны, капитанского приказа запретить это он, видимо, не имел. Наоборот, имел приказ воздерживаться от любых крайностей до тех пор, пока на борт не доставят мешки с выкупом. А то гоняйся потом на галере за шаиком, как волк за крысой.
Так что командиру азапов оставалось только скучать.
