Наследница поневоле - [48]
— Ты сошла с ума… — пробормотал, понимая, что в этот раз ему не избежать смерти.
— Нам было хорошо вместе, мой друг… — констатировала она, не отводя от него глаз.
Эдрих сглотнул слюну.
— Да…
— А через год… тебе бы снова стало со мной скучно, — хвост стянулся сильнее и, хоть он и согласился, ответить уже не смог.
Зато услышал — сквозь звенящий шум в ушах и нарастающий, инстинктивный, животный страх смерти. Страх, которого он так ждал.
— Клянусь убить для тебя твою соперницу, королева. Или сделать для этого все возможное.
— Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть тебе твою… кого мы собрались возвращать?
— Идрис Аш-Торес, королева. Мою дочь. Мою единственную и любимую дочь.
Глава 25
Пещера была выдолблена в стене небольшой, каменистой скалы, росшей прямо из массива леса, в котором преобладали раскидистые деревья, напоминающие клёны.
Открываясь над берегом небольшой речушки, в древние времена пещера служила местом тайных, даже запрещенных обрядов.
Каких именно, Анна уточнять не стала — не до того было.
Что ж…
Значит, беременна она. Если только эта мадам, оказавшаяся вдруг матерью Элизара — а, стало быть, ее будущей свекровью — не врет.
В любом случае, иных методов провериться на таком коротком сроке нет было — а тем более здесь, в этом мире. Приходилось верить на слово, хоть все это могло быть частью игры, целью которой — привязать ее покрепче к будущему мужу. Заставить смириться с тем, что нет у нее других путей, кроме как довериться ему, вожделеющему стать настоящим королем.
Придя в себя и кое-как, с помощью Элизара, выбравшись на воздух, Анна попросила побыть одна и, сидя ступеньчатом склоне горы, опершись спиной о камень, думала о случившемся.
А случилось многое. Практически все, чего добивался Элизар, и ничего из того, что теоретически, хотела бы она.
Собиралась не спать с ним, пока не поймет, что он к ней чувствует — переспала. Собиралась не влюбляться — влюбилась. Отстаивать свое право наследницы и не становиться марионеткой в руках серого кардинала — тоже накрылось медным тазом. Все мысли теперь о том, как бы угодить ее красавцу-мужу, как снискать его одобрение и вызвать улыбку на его лице.
Даже с ребенком получилось все исключительно, как того хотел Элизар, правда в его другой ипостаси — драконьей.
Но больше всего ее пугало даже не это. А то, что самой от такого развития событий было тепло и уютно. Сладенько даже как-то. И радостно, как в детстве, когда понимаешь, что до Нового Года каких-то два дня осталось.
Какое же это, черт возьми, приятное чувство — быть беременной! Хоть и не чувствуется пока ничего в животе. Да и что там может чувствоваться, на таком сроке?
Она выпрямилась на одеяле, на которое заставил ее сесть советник, и потрогала себя пониже пупка. Приложила руку и закрыла глаза, как делала мать Элизара, герцогиня денна Бахор, потомственная ведьма и драконица без способности к обороту.
А ведь хочется! Как же хочется почувствовать хоть что-нибудь…
Умом понимала, что таким образом ее женская сущность пытается расслабиться, позволить себе перестать брыкаться и быть обыкновенной самкой с четырьмя извилинами.
Как там говорилось в манифесте всех шовинистов — женщина должна быть босой, беременной и на кухне? Так вот куда она хочет, эта проклятая самочья сущность! Туда же, куда ее, собственно, и хотят загнать. Разве что кухня будет условной — в королевском-то дворце!
Так, может и не противиться? Сложить лапки, а точнее обхватить ими свой беременный животик и не о чем более не беспокоиться? И какая разница любят ее или просто манипулируют? Власть, управление государством, магия, учеба, любовь, приключения — кому все это нужно? Главное, вот оно — беременный животик!
Так, незаметно, из приятно-уютного состояния, Аня загнала сама себя в противное и упадническое.
Дракона бы ей сейчас — чтобы все разложил по полочкам, в любви признался, что ли… В том, что хочет ее, а не корону на ножках, с наследным принцем в животе, которого можно будет использовать в качестве заложника в случае бунта на корабле.
Сильные руки обняли ее и притянули в знакомое, родное уже тепло.
Анна не стала сопротивляться — позволила себе утонуть в этих объятьях, использовала мужское тело вместо опоры, что было гораздо приятнее каменной стены…
— Расскажи про свою семью? Почему твоя мать живет в пещере, а не во дворце?
Элизар поцеловал ее в висок, рукой протиснувшись к ее животу и закрыл ее ладонь своей — большой и, как всегда, горячей.
— Она приняла обет безбрачия и удалилась от мира сего после смерти отца. Занимается древней магией, изучает семейные ритуалы…
— А пещера?
— Пещера принадлежит нашему клану. Причем, подарил ее нам — твой. Вместе с окрестными лесными угодьями.
— Хм… — не очень смело, она высвободила свою руку из-под его и погладила сверху пальцами.
Он никак не отреагировал, а ей вдруг до слез, до стиснутых зубов захотелось ласки! Восторгов. Растроганных, растерянных мужских объятий и восхищенных глаз. Чтоб не просто говорили о ее беременности, а задыхались от счастья, обнимая ее живот, целуя и прикладываясь к нему ухом.
Чтоб как в кино было — плачущая от избытка чувств женщина и до безумия влюбленный в нее мужчина.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.