Наследница моря и огня - [12]

– Спасибо, Тес!

Булыжники были грубыми, и ее подбрасывало в седле; Рэдерле, стиснув зубы, воздерживалась от замечаний, пока Руд не подвел нескольких отставших из-за него всадников к невозмутимо двигавшейся процессии. Тогда, полуобернувшись, она спросила:

– Ты хотя бы понимаешь, как нелепо это должно выглядеть?

– А ты хотя бы знаешь, что нам предстоит увидеть? Как открывают книги, принадлежавшие волшебнику Иффу. Моргол дарит их училищу. Несколько недель Мастера ни о чем другом не говорили. Кроме того, она всегда вызывала у меня любопытство. Говорят, что все сведения в конечном счете проходят через дом Моргол и что ее любит арфист Высшего.

– Дет? – Она с любопытством сосредоточилась на этой мысли. – Тогда хотелось бы знать, известно ли ей, где он. Другим-то, кажется, нет.

– Если кому-то и известно, то ей.

Рэдерле хранила молчание, вспоминая странное озарение, которое испытала, встретившись глазами с Моргол, и то, насколько это ее потрясло. Мало-помалу шумные, полные народу улицы остались позади; дорога расширилась, поднимаясь к высокой скале и потемневшему от времени и непогоды зданию училища. Моргол, оглянувшись на шествие, задала более медленный шаг для подъема, чтобы не выбились из сил носильщики с сундуками. Дорога описала петлю над самым океаном, и Рэдерле увидела Хед, частично затуманенный иссиня-серой весенней бурей. Внезапно, как никогда прежде, ее поразила мысль: а что же таится в сердце этого простого маленького острова, если его жизнь и его история привели к явлению Звездоносца. А затем ей на миг показалось, будто сквозь дожди и туманы она четко видит край, где загорелый дотемна мускулистый юноша, схожий с крепким дубом, шагает через двор от амбара к дому и его золотистая шевелюра мокра от дождя.

Внезапно она шевельнулась, бормоча вполголоса. Руд коснулся ее рукой, чтобы успокоить:

– В чем дело?

– Ни в чем. Руд, я не знаю…

– Что?

– Да ничего.

Одна из стражей отделилась от своих и поехала к ним против движения процессии. Поравнявшись с ними, она опять развернула коня одним плавным движением, казалось, сразу непроизвольным и отработанным. Держась рядом с ними, девушка сказала учтиво и заинтересованно:

– Моргол, которой ученики уже были представлены у пристани, желает знать, кто присоединился к сопровождающим ее вместо Теса.

– Я Руд из Ана, – сказал Руд. – А это моя сестра Рэдерле. И я… точнее, был до вчерашнего вечера Подмастерьем в училище.

– Спасибо. – Она помедлила немного, глядя на Рэдерле; нечто юное, крайне изумленное прорвалось сквозь таинственную тьму в ее глазах. И внезапно она добавила: – Я Лиралутуйн. Дочь Моргол.

И легким галопом поскакала к голове шествия. Руд, не сводя глаз с высокой гибкой всадницы, вполголоса присвистнул.

– Хотел бы я знать, не нужны ли Моргол сопровождающие до Херуна.

– Но ты ведь едешь в Ануйн.

– Я могу поехать в Ануйн через Херун…

– Моргол, – сказала Лира, опять подъехав к ним, – была бы не против с тобой побеседовать.

Руд выехал из колонны и последовал за Лирой вверх по обочине. Рэдерле, наполовину сидя в седле, наполовину повиснув в воздухе, вцепившись одной рукой в брата, а другой в гриву коня, чтобы не свалиться, чувствовала себя несколько странно. Но лицо Моргол озарила улыбка, казалось, она весьма рада их видеть.

– Так вы дети Мэтома, – сказала она. – Я всегда желала познакомиться с вашим отцом. Вы довольно лихо присоединились к моему эскорту, и уж чего я вовсе не ожидала, так это увидеть в нем вторую красавицу Ана.

– Я прибыла в Кэйтнард, чтобы сообщить Руду кое-какие новости, – просто сказала Рэдерле.

Улыбка Моргол угасла. Она кивнула.

– Понятно. Мы узнали это лишь сегодня утром, когда причалили. Вышло довольно неожиданно. – Она взглянула на Руда. – Лира сказала мне, что ты больше не Подмастерье в училище. Ты утратил веру в Искусство Загадки?

– Нет. Лишь терпение. – Его голос прозвучал хрипло; Рэдерле, глядя на него, впервые в жизни заметила, что он покраснел.

Моргол доброжелательно сказала:

– Да. Я тоже. Я привезла семь книг Иффа и двадцать других, которые в течение столетий собирали в библиотеке Города Кругов, чтобы передать их училищу, и новости, которые, подобно новостям с Хеда, заставят шевелиться даже пыль в библиотеке Мастеров.

– Семь, – ахнул Руд. – И ты открыла семь книг Иффа?

– Нет. Только две. В день, когда мы отбывали в Кэйтнард, волшебник сам открыл остальные пять.

Руд дернул поводья. Рэдерле швырнуло на него. Чтобы не врезаться в коня Руда, стражи сзади нарушили строй; носильщики с сундуками поспешно остановились, а ученики, оказавшиеся невнимательными, налетели друг на дружку, шумно ругаясь. Моргол придержала коня.

– Ифф жив? – Казалось, Руд и не заметил случившегося.

– Да. Он скрывался среди моих стражей. Он был при дворе в Херуне то в одном, то в другом обличье в течение семи столетий. Ибо, как он сказал, это было в прежние дни место, славившееся ученостью. Он сказал… – Она запнулась, а когда заговорила вновь, они уловили в ее голосе необычное для нее изумление. – Он сказал, что был ученым, который помог мне открыть две книги. Потом ученый умер, и он сделался моим сокольничим, а затем – стражем. Но он не сам выбирал, кем стать. Он принял свой истинный облик в день, когда, как сказали, умер Моргон.