Наследница из Гайд-Парка - [84]

– Триста Нэш, – произнесла она своим звучным властным голосом.

Роман сделал шаг вперед, закрывая плечом Тристу.

– Могу я представить вам, Дейм Бейтли, мою супругу?

– Убирайся с дороги, ты мешаешь мне увидеть девочку, – повелительным тоном сказала Дейм Бейтли, махнув рукой, на которой покоилось огромное кольцо с печаткой. – Вы никуда не годный негодяй, я никогда не понимала, почему вы тратите свои способности на то, чтобы носиться по окрестностям, придумывая, как бы досадить соседям.

– Я изменился, – спокойно ответил Роман. – Я никогда не буду делать ничего подобного.

Лицо Бейтли дрогнуло, но только на одно мгновение. Ее рот перекосился, но это не было улыбкой. Она снова махнула кольцом с печаткой, и Роман опасливо отстранился. Триста смотрела на эту сцену с изумлением. Как он мог так легко уступить ее Дейм Бейтли?

– Наконец я могу тебя видеть. – Она подошла совсем близко. – Ты по-прежнему прекрасно выглядишь. Я слышала, у тебя все хорошо. Незаконный ребенок Вулрича? А я знала его. Это был веселый парень, но совсем безответственный. Одним словом, повеса.

Она бросила быстрый взгляд на Романа, словно мысленно добавив: «Прямо как ты».

Тот улыбнулся в ответ и кивнул, готовый согласиться.

– Дейм Бейтли, – произнесла Триста, – вы знакомы с моим сыном Эндрю?

Бейтли не отвела взгляда от лица Тристы.

– Ты до сих пор одинока. Еще больше, чем раньше. А... Бренная красота увядает, но дух только начинает проявлять себя по прошествии лет...

Триста бросила тревожный взгляд на Романа, словно спрашивая, в своем ли уме миссис Бейтли.

Но пожилая женщина прекратила говорить загадками. Она посмотрела на мальчика, который только моргал глазами, глядя на ее громадную фигуру, и произнесла:

– Он очень мил. Он будет хорошим Эйлсгартом. – Фыркнув, она повернулась к Роману: – Итак, нас ожидают перемены?

– Вы имеете в виду...

– Я имею в виду, молодой Эйлсгарт, что вы вернулись в фамильный дом, который ждал многие годы, чтобы в нем появилась семья. Вы не уедете в Лондон – или собираетесь снова туда, как ваш отец?

Роман изменился в лице. Какое-то время он молчал, подбирая слова, потом ответил:

– Я не хочу, чтобы в Уайтторне продолжалось то, что было в прошлом. Я приехал сюда с женой и сыном. Если я и поеду в Лондон, то это будет не так, как с моим отцом. Но и жене, и сыну нравится Лондон. – Он посмотрел на Эндрю. – Особенно когда ездишь на велосипеде.

– На чем? А, не важно. Ну, я рада, что ты наконец образумился. Я не любила тебя и твоего дружка с того дня, как вы поймали мою козочку и нарядили ее в нижнее белье, что стащили с бельевой веревки. – Она посмотрела на него так, словно видела впервые. – Но ты оказался достаточно умен, чтобы жениться на этой девушке, так что и в тебе должно быть что-то хорошее.

– Ваша оценка очень меня тронула, – уверил ее Роман, – и возвысила мой дух до божественных высот, о которых я и не подозревал.

Ее лицо смягчилось, но только на мгновение.

– Ты оказался умен. Вот уж не думала. Когда ты был мальчиком, я считала, что у тебя не в порядке с головой. Почему же тогда ты все вокруг ломал и уходил из дома на многие дни? Джудит верила в тебя, но я считала ее сентиментальной дурочкой, которая судила о людях по внешности. Ты и сейчас красив. Но у тебя еще оказались и мозги.

– Этот день я не забуду никогда.

Наконец она улыбнулась.

– Ну ладно, – буркнула она. – С тебя хватит. Пойду расскажу о тебе, ты прошел смотрины.

В ее голосе все еще слышалось недовольство, но она улыбнулась, когда Роман взял ее руку и склонился над ней, чтобы поцеловать кольцо с печаткой.

– Будьте ко мне милосерднее, – попросил он.

– Дерзкий негодяй, – пробурчала она, уходя. Она направилась к группе женщин, которые в нетерпении ждали от нее новостей.

– Мы обычно звали ее Бетти Бейтли, – дружелюбно сказал Роман, глядя, как она уходит. – Мать порядком меня обругала, когда мы нарядили ее козу. Тогда мне было очень плохо.

– Почему ты сделал это? И зачем все другие проделки, которые ты совершал? Они не приносили никому особого вреда, не были опасными, но мешали людям.

Он сжал губы.

– Ну, я мог бы сказать, что мои выходки не были совсем бессмысленными, что в них была своя логика. Мне было скучно и одиноко, и временами...

Он опустил глаза, а его ноздри раздулись.

– Были времена, – продолжал он, – когда я чувствовал себя совсем скверно. Только от охоты мне было лучше. Но я не мог причинить вред живому существу и потому стал искать что-то еще. Оказалось, я лучше себя чувствую, когда веду себя как сорвиголова.

– Ты был просто бедствием для местного населения.

Он надул щеки, как ребенок, которого бранят.

– Не всегда.

– Не всегда, – подтвердила она, с улыбкой глядя на него. – Ты мог быть просто очаровательным, когда этого хотел, и это не раз спасало тебя от порки.

– Почти всегда. Мама не любила порку. Она поручала это дворецкому, а у него было доброе сердце. Один-два удара – это все, на что он был способен.

– Он был глуп, – мягко возразила она. – Если бы он вздул тебя покрепче, он бы спас соседские участки от твоих проказ.

Роман чуть кивнул:

– Или старую Бетти Бейтли.

– О, Роман, ты сейчас лорд Эйлсгарт. Она – Дейм Бейтли.