Наследница из Гайд-Парка - [29]

Раз она чувствует слабость к нему, она должна себя от него оградить. Ради Эндрю.

На той же неделе все три дамы из семейства Вулрича в сопровождении майора Коури нанесли визит леди Виоле Каррауэй. Они были приглашены на небольшое чаепитие в полдень. Это был их первый выход вместе. Леди Виола была одной из самых близких подруг леди Мэй, и потому она отправилась на встречу с радостью. Однако, пройдя по изысканно обставленным комнатам особняка Каррауэй, леди Мэй внезапно остановилась в коридоре.

– О Боже! – произнесла она, когда дамы передавали свои шерстяные жакеты лакею и разглаживали юбки. – Опять эта Уитроу, – сказала она с неприязнью. – Если бы я знала, что она придет, я ни за что бы не приняла приглашения. Не выношу ее общества. Она ужасный сноб. Не хочу видеть ее кислого лица.

Майор Коури прошел в прихожую и снял плащ.

– Какие-то проблемы?

– О, не обращай внимания. Просто поменьше говорите, леди. – Мэй подняла бровь, глядя на майора Коури: – У тебя с собой, случайно, нет штыка?

Майор вздохнул:

– Боюсь, что нет. В будущем я не покину дом без него.

– Крайне жаль. Ну, дорогие друзья... в атаку. – Изобразив улыбку, Мэй направилась к хозяйке. Перья на ее платье переливались разными оттенками. Все присутствующие при виде ее оживились, последовали радостные приветствия.

Мишель и Триста с удивлением переглянулись.

– Она здесь популярна, – отметила Мишель.

– Вижу, – откликнулась Триста. – Желала бы я когда-нибудь узнать хотя бы четверть того, что она знает о людях.

– Вам не стоит заходить так далеко, – произнес майор Коури, стоя со сложенными на животе руками. – Леди?

Все трое последовали за леди Мэй в гостиную.

И тут Триста с изумлением увидела Романа. Он сидел в углу, разговаривая с какой-то дамой.

Роман, по-видимому, знал, что она появится здесь, поскольку, взглянув на нее, коротко кивнул и тут же отвернулся. Это было очень небрежным приветствием, и его смысл был ясен: Роман уважал ее желание оставаться от него на расстоянии.

Трудно было не заметить, как хорошо он выглядел. На Романе были серый костюм и бледно-лимонный жилет из мягкой ворсистой ткани. Девушка, что с ним разговаривала, сидела к Тристе спиной, однако Триста заметила, что волосы у нее темные. Она почему-то обрадовалась, что это не Аннабелла, которую Роман сопровождал в шляпную мастерскую миссис Хайнс. Но радость тут же переросла в ревность. Кто же эта черноволосая дама?

Но на свой вопрос она ответа получить не могла. Галантный лорд Неверс тут же занял ее разговором, так что Триста пропустила представление новоприбывших, да и неудобно было раскланиваться, когда Неверс держал ее за руку. Она хотела отвести в сторону леди Мэй, поскольку та чересчур тепло поздоровалась с Романом, что не предвещало ничего доброго. Но леди Виола тут же рассадила новых дам на стулья, лишив Тристу этого шанса.

Тристу задело за живое, когда Роман и его спутница продолжали беседовать, не обращая внимания на сидящих рядом, словно их и не существовало.

Кто эта женщина? Она сидела наклонив голову, так что большая часть ее лица оказалась скрытой от посторонних глаз. Все ее внимание было отдано Роману, и он выглядел довольным, как кот, устроившийся на солнышке.

Роскошные волоеы спутницы Романа были уложены в классическом стиле. Однажды она чуть обернулась, и Триста заметила тонкий нос и волевой подбородок. У Тристы замерло сердце. Эту женщину, без сомнения, можно назвать красавицей.

Леди Виола, очень милая дама, в свои почти шестьдесят лет во многом сохранила детскую непосредственность. Она с увлечением и непринужденно вела беседу, энергично жестикулировала и буквально порхала вокруг гостей, стараясь создать приятную атмосферу.

Мишель и Мэй хорошо знали большую часть присутствующих и сразу почувствовали себя как дома. Триста смотрела на окружающих с интересом. Она заметила, что после приветствий майор деликатно удалился, заняв место у окна вместе с другими мужчинами.

В комнате установилась благожелательная атмосфера – если бы не леди Уитроу, которая удостоила леди Мэй только королевским кивком, чтобы тут же перевести любопытный взгляд на Тристу.

– Так вот какая ваша племянница, – произнесла она сухо.

Все знали – хотя не говорили об этом вслух, – что Триста была незаконной дочерью. Леди Мэй уверила Тристу, что это не имеет значения, поскольку в высшем свете таких людей немало. Главную роль играет влиятельность семьи, а не законность наследников. Скоро Триста обнаружила, что это во многом соответствует истине.

Но для некоторых людей – Мэй посоветовала не обращать на них внимания – законность происхождения была важна. Триста постоянно боялась, что из-за этого может попасть в какой-нибудь скандал. Бросив только один взгляд на выкатившиеся глазки леди Уитроу и ее прямой, почти безгубый рот, Триста поняла, что над ней нависла угроза.

– Откуда ваша семья, моя дорогая? – поинтересовалась леди Уитроу.

– Из Кента, – ответила Триста.

Леди Уитроу ждала продолжения, но Триста, посмотрев на нее, только улыбнулась, не желая продолжать беседу. Общий разговор перешел на другую тему. Леди Уитроу была недовольна, что ей так ничего и не ответили.